Десерт для господина - страница 7

– Нет! – вырвалось из меня помимо моей воли. Боль в анусе казалась невыносимой, но почти сразу прекратилась.

Я со страхом ждала удара плетью, но профессор участливо погладил меня по бедру:

– Тише… Сейчас ты поймёшь, что с этой маленькой штучкой тебе будет по-настоящему хорошо, – он расстегнул ремень и приспустил брюки.

Прислушавшись к ощущениям, я поняла, что между ягодицами было что-то лишнее. Инородное. Холодное. Но почему мне почти не было больно?..

Тем временем Никитин, тихо шурша, натянул презерватив и провёл своим… своим членом по моим мокрым складкам. Неужели финал был близок? Ещё немного, и я смогу сбежать отсюда?..

Профессор развёл мои ноги ещё шире и лёг сверху. Наши глаза на мгновение встретились, но я не смогла выдержать его хищный прищур и опустила ресницы. Зачем я на это подписалась?.. Идиотка… И ведь сама…

Он упёрся концом члена куда-то мне в пах, но не спешил проникнуть:

– Юная прелесть… Течёшь так гостеприимно и обильно… А ведь ни один сопляк не смог бы довести тебя до такого состояния. Мальчишкам вечно не хватает терпения, лишь бы всунуть, – его шёпот гипнотизировал и оцепенял меня. – Только опытный мужчина знает, как важно возбудить девочку в её самый первый раз, чтобы секс был не сухим и болезненным, а влажным и приятным. И чтобы малышка смогла добраться до финала, а не ныть от омерзения…

Он помог себе пальцами и наконец-то погрузился в меня быстро, но действительно практически без боли, а потом начал двигаться, растягивая моё нутро. Та самая «штучка» в моей многострадальной заднице, видимо, своим объёмом ещё сильнее сужала влагалище, отдаваясь тупой болью при каждом проникновении.

– Ух, какая ты… – снова этот шёпот над моим ухом и смесь запаха одеколона и табака. – Твоя щёлочка такая жаркая и тугая… Малышка, ты доставляешь папочке безумное наслаждение. Быть первым в твоей дырочке… – Никитин дышал всё быстрее, но не переставал говорить, – это достойно не только зачёта… – его движения становились всё резче и глубже, – тут и всю сессию можно закрыть автоматом…

Я была вынуждена подчиняться каждому толчку, чтобы иметь возможность вдохнуть хоть немного воздуха. Он тёрся торсом о мою грудь и так сильно сжимал пальцами ягодицы, что я была уверена: там останутся синяки. Внутри всё кипело, анус горел от боли. Что же там такое было?..

Наконец профессор выпрямился, придвинул меня к краю стола, ухватил за бёдра и начал бешено насаживать на член. Моя истерзанная грудь тряслась, доставляя боль, которой и так было предостаточно в каждой клеточке тела.

Я не выдержала и закрыла лицо руками в попытке локтями сбавить амплитуду тряски. И всё же ощущение надвигающейся эйфории неотвратимо приближалось… Меньше чем через минуту яркая вспышка поглотила моё сознание, разорвавшись ослепляющим фейерверком сначала в промежности, а потом и в голове. Я с громким отчаянным криком выгнулась и разрыдалась от растекающегося по телу жара.

Никитин совершил ещё с десяток движений, и пульсации его члена внутри меня оповестили о долгожданном оргазме… Всё…

Я свободна…

Никитин

Забавно было наблюдать на лице Мире одновременно следы удовлетворения и облегчения. Моя наивная дурочка была уверена, что это финал, что я сейчас поставлю подпись в зачётке и отпущу её на свободу. Глупышка.

Я стащил презерватив, достал пачку салфеток из ящика. Одну взял себе, вторую протянул ей:

– Мира, приведи себя в порядок и одевайся.