– Нет, я развлекаю его.
– Развлекаешь? – Маленькие глазки сестры выпучились. – Как ты можешь так думать? Бог не нуждается в том, чтобы ты его развлекала. Он ждет от тебя почитания и послушания. Obedientia melior est quam sacrificia3. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя жизнь наполнилась испытаниями?
– Нет, я ужасно не хочу быть послушной. Послушные не могут оставаться свободными. – Наоми осторожно коснулась свежих ран на коленях.
– Не трогай их! Свобода не приведет тебя к спасению. – Монахиня погрозила толстым пальцем, похожим на колбаску, отчего Наоми снова захихикала. – Ты должна следовать правилам приюта и церкви, если хочешь находиться под сенью нашего Господа.
– Но я и так счастлива. Я люблю подружку Даниэлу и монахиню Франческу, еще песика Бруно. А вас не люблю. Нисколечко! – Наоми сжала дешевую ткань серого платья под фартуком, готовая бежать. К ней подошел Бруно, требуя ласки. Она нагнулась, потрепала его за ухом.
– Бог видит все наши поступки и мысли. Он будет судить тебя по ним, – экзальтированно произнесла Грация, как это делала во время церковной службы.
Из кустов вышла Даниэла и встала рядом с подружкой.
– А как он будет судить?
– Взвешивать добрые и злые дела на весах правосудия. Если злые перевесят, вы попадете в Ад, вечно страдая в муках и позоре.
Даниэла задумчиво пососала палец.
– А что будет в Раю?
–Только послушание поможет вам. Там свет, много света. – Сестра Грация благоговейно прикрыла глаза. – Но не для вас двоих.
– Это почему же? – захныкала Даниэла.
– Вы не следуете моим советам, стать хорошими католичками. – Монахиня поджала губы и скрестила руки на животе. – Я слишком хорошо знаю, как заканчивают такие, как вы.
Но Наоми уже не слушала ее, играла с псом и смеялась, получая его искренние поцелуи.
Даниэла замолчала, будто о чем-то задумалась, растерянно взглянула на Грацию.
– А вы куда хотите попасть, сестра? В Рай или в Ад?
Монахиня даже не раздумывала.
– В Рай, конечно. Поэтому я иду на эту жертву. – Задрав подол фартука, она расстегнула несколько пуговиц сорочки на талии.
Наоми оторвалась от Бруно, с интересом рассматривая ее. Пояс с шипами впился до крови в тучную плоть Грации. Даниэла часто заморгала и перевела взгляд на Наоми, как бы ища поддержки.
– Зачем вы так себя мучаете? – Наоми открыла рот, потянулась, чтобы дотронуться до кожи с шипами, но Грация тут же опустила фартук и застегнула сорочку:
– Чтобы спасти душу.
– Даже сестра Франческа ничего не знает? – удивилась Наоми.
– Не твое дело. И не смей ей об этом говорить! – пригрозила пальцем-колбаской Несчастье. – Хотите быть моими ученицами, чтобы попасть туда?
Наоми покачала головой:
– Нет, в ваш Рай я не хочу!
Маленькие Скорпионы обладают неукротимым духом и независимостью, что делает моменты наказания сущим испытанием. Они воспринимают его не как заслуженное последствие, а как вызов своей воле. Если Скорпионы ощущают, что кто-то нарушает их личные границы, то могут в ответ проявить упрямство. Они готовы принять наказание, только если понимают его причины и видят в нем справедливость.
Когда Франческа за завтраком объявляла о своих делах в Малефеммине, это предвещало лишь одно – конец счастливой безмятежной жизни для Наоми и Даниэлы. В ее отсутствие за главную оставалась Грация, которая устанавливала строгий режим. Под него попадал даже приютский каноник4 Розарио. Девочки сначала приняли его за лешего: маленького роста, с короткими ручонками, седой и волосатый. Он им казался ужасно старым, хотя ему не было и пятидесяти. В обычные дни Розарио появлялся на службе с опозданием, поскольку жил один где-то в лесу.
