Дескрит - страница 7

Достала из кармана конфету, протянула мальчику. Я не жадная, у меня сегодня день рождения, папа говорил надо делиться. Мальчик взял угощение, а я, не удержавшись, дотронулась до его необычного лица. У детей ведь не растет борода. Он заболел?

– Как тебя зовут, мальчик?

– Давид.

***

Я очнулась. Передо мной были те самые грустные глаза. Не может быть. Я еще сплю, так не бывает. Мальчик из моего детства. Как я могла забыть про него? Вот что старался вспомнить мой мозг, вот какую картину пыталось показать мне мое подсознание. В голове стоял туман, появлялись и исчезали обрывки фраз. Слова, услышанные давно, но не понятые, застрявшие в детской памяти… Экспериментальная партия, секретная, дескриты…

Меня, кажется, несли на руках. Я то приходила в себя, то опять отключалась. Вокруг шумели деревья, было холодно и сумрачно. Наверное, это мне все снится…

Когда я проснулась, обнаружила себя на кровати в небольшой комнате. Ничего не болело. Было тепло, даже жарко. Я оглядела деревянные стены, пару небольших картин в строгих рамках с пейзажами, кремовые шторы, ковер в тон, строгие светильники. Письменный стол, пару кресел, журнальный столик, шкаф, все очень лаконично. Между шторами виднелся сумрак за окном.

Заглянула под одеяло: на мне мужская светлая рубашка и мое белье. Неплохо. Да, Дуся, давай, вспоминай, что было на самом деле, а что тебе приснилось.

Давид. Ох. Я вспомнила. Мы дружили несколько лет в детстве, общались, когда была возможность бывать у папы на работе. Почему-то мы встречались только там. Я всегда приносила ему что-то вкусное из дома, а он не говорил мне, где живет и с кем приходит сюда. С Давидом было очень интересно, он рассказывал много волнующих историй, иногда смешил меня и называл маленькой мышкой. Это потому, что я однажды принесла ему во двор в подарок из папиной лаборатории в кармане белую мышь. Протягивая другу сюрприз, я разжала кулак, а грызун не упустил свой шанс и, спрыгнув с ладони, припустил к зданиям. Я взвизгнула и, осознав размер катастрофы, заревела. Давид успокаивал меня и заверял, что зверек побежал к своей семье и обязательно будет счастливым. Только у него самого при этом был очень грустный голос, а когда я, устыдившись своих слез, как у маленькой, стала расспрашивать Давида, он только печально покачал головой.

Когда мы долго не виделись, я отчаянно скучала по нему, моему лучшему другу. И кстати, тот странный пушок у него на коже исчез, когда Дев стал старше. Но вот глаза остались все такими же нечеловеческими. Так как же я могла забыть про него? Да, мы переехали в другой город, потом папа начал все больше времени проводить на работе и стал очень замкнутым. Меня он на новую работу с собой не брал, сказал, что я уже выросла, и меня не пустят. А потом папа уехал в командировку и не вернулся. Мама часто плакала, грустила, а потом взяла себя в руки, нашла хорошую работу, новых подруг, жизнь наладилась. Отца, сколько я ни пыталась что-то узнать, повзрослев, разыскать не удалось.

Мои воспоминания прервал тихий стук. Дверь медленно открылась. В комнату зашел Давид. В темной рубашке и брюках, с убранными волосами, он был совсем мало похож на мальчика, которого я вспомнила. Наши взгляды встретились, он улыбнулся.

– Мышка? Как ты себя чувствуешь? – его голос звучал совсем не так, как в детстве.

Я прерывисто и глубоко вдохнула и почти беззвучно прошептала: