И всё-таки воспоминания о тёплом взгляде Марка, который она нечаянно поймала сегодня утром на кафедре, заставляли Илону время от времени осторожно и мечтательно улыбаться. За несколько дней, минувших с их первой встречи, им так и не удалось нормально пообщаться: кругом постоянно были свидетели, чужие глаза и уши. Но он, несомненно, был рад её видеть...
Пойманный взгляд то и дело оживал в памяти и согревал душу. Даже пятикурсники, которые, недовольно насупившись, писали сейчас под её диктовку, уже не казались Илоне такими уж противными. Вполне славные, милые ребята... хоть и пишут “симпотичный”, “вообщем”, “координально” и “здорого”, отчего у неё сразу начинает дёргаться глаз.
И всё-таки, как ни хотелось ей забыть о поступке Селивановой, а игнорировать поведение этой девицы Илона не могла. Этак можно было подрастерять жалкие остатки своего педагогического авторитета... Поэтому, когда диктант был окончен и листочки собраны, преподавательница обратилась к студентке напрямую.
- Госпожа Селиванова, вы жаловались заведующему кафедрой на то, что я не умею объяснить материал...
- Не совсем так, - заюлила Ира, суетливо оглядываясь на сокурсников и ища их поддержки. - Так... кое-что повисало в воздухе.
- Ни о каком “кое-что” не может быть и речи. Я прошу вас к завтрашнему занятию выписать всё, что у вас “повисло в воздухе”, и мы обязательно с этим разберёмся. Если я не смогу ответить на все ваши вопросы, обратимся в Российскую академию наук, - не удержалась Илона от сарказма напоследок.
В аудитории послышались сдавленые смешки. Ирина метнула в преподавательницу полный ненависти взгляд, но смолчала.
С кафедры в этот день Илона и Марк ушли одновременно. Вернее, если быть совсем честной, то она тянула до последнего, придумывая себе несуществующие дела, перебирая какие-то тетради, папки и конспекты... И, только заметив, что Громов сложил бумаги в свой портфель и встал, она тоже торопливо вскочила.
Илона не навязывалась, нет. Но всё-таки в коридоре, когда Астаров окликнул Громова, чтобы что-то сказать ему напоследок, и Марк чуть поотстал, она тоже слегка замедлила шаги.
Илона понимала, что все эти глупые женские уловки шиты белыми нитками, и это он - мужчина! - должен сейчас догонять её, волнуясь, что она убежит, а не она - замедлять шаги в ожидании, но... ничего не могла с собой поделать.
Он настиг её уже на крыльце.
- Вы на общественном транспорте добираетесь, Марк Александрович? - спросила она беззаботно, стараясь не выдать своего откровенного любопытства относительно места его теперешнего проживания. Она звонила родителям на днях и окольными путями пыталась выяснить, кто живёт в квартире Громовых, но они сказали, что там по-прежнему обитает всё та же престарелая тётка.
- Да, личным ещё не успел обзавестись, - отозвался он. - А вы?
- Я пешком хожу. Тут недалеко... - Илона улыбнулась и, не вытерпев, всё-таки полюбопытствовала:
- А почему вы в своей квартире не живёте?
- Пока снимаю, а там видно будет, - отозвался он спокойно. Илона подумала, что, возможно, ему больно было бы оставаться в том месте, где всё напоминает о родителях.
- А вы, Илона Эдуардовна? - было что-то смешное и трогательное в том, как он послушно и деликатно “выкал” ей, как бы принимая навязанные ею правила игры. - Вы, наверное, из нашего старого дома тоже давно переехали?
- О да, конечно, - ответила она. - Я сразу после института вышла замуж, мы купили свою квартиру... Муж умер несколько лет назад, - добавила она поспешно.
