– Нет, – тихо под нос пробормотала Вера. Сейчас ей только срока в тюрьме не хватало.
– Я так и подумал.
Притащив Веру уже к порогу лавки, мужчина жестом указал ей сесть у входа.
– Я должен узнать стоимость разбитого стекла. Сиди здесь и не вздумай бежать. Отец за тобою наблюдает и сразу же меня позовет.
Обернулась, она увидела старика, подметавшего осколки внутри магазина. Он украдкой поглядывал на молодую женщину и улыбался. Причин для улыбки было две. Первая – радость о получении прибыли, ведь сумма, которую выставят хулиганке за ущерб, конечно же, будет завышенной. Вторая – гордость за собственного сына, который был новой, улучшенной версией своего отца, а значит, последний не даром трудился и воспитал еще одно воплощение худших качеств во благо собственной пользы.
Перестав плакать, девушка посмотрела на свое отражение в уцелевшей части витрины. Лицо напухло, нос красный, под глазами мешки. В таком виде вряд ли кого-то разжалуешь. И сбежать не выйдет, и денег, чтобы заплатить, тоже нет. Осознавая необратимость последствий, Вера принялась прокручивать в голове недавний диалог, пытаясь понять причину своей прозрачности. Она не могла осознать, как этому человеку удалось ее так быстро разоблачить. Ведь, он ее в первый раз увидел, а как безошибочно подчеркнул сущность незнакомого человека. Она стремилась разобраться в том, что было ей просто не доступно. Для того, чтобы дать ответ на такой вопрос, нужно было иметь некий жизненный опыт или обладать врожденной рентгеновской проницательностью, а лучше всего, первым и другим в одночасье. Сочетая жесткость, наглость и проникновенность, этот мужчина, сын старика, создал условия диалога, в котором Вера заранее была обречена на промах. Только видеть она этого не могла, так как находилась в ограниченном, скованном и простом облике, считавшем принятие неблагочестивых качеств делом унизительным. Представления Веры о жизни были на столько далекими, что она не подозревала, что пользоваться подлостью осторожно, не злоупотребляя, не демонстрируя привселюдно – и есть основная составная стремительного успеха. Идеалистам не место в мире сильных, они смешны.
Из-за переизбытка эмоций, трезво рассуждать не выходило. Голова устала. Глаза начали закрываться, подперши лоб рукой, Вера начала дремать. Ноги расслабились, и казалось, вот-вот провалятся через асфальт. В этом полусознательном состоянии она вспомнила, как впервые устроилась на работу. Выполняя обязанности ассистента директора одной престижной гимназии, Вера столкнулась с подноготной современного образования. Даже самая необходимая для успеха общества отрасль, детское образование, была насквозь пронизана коррупцией и враньем. Лучшее образование получали не самые умные, талантливые или усидчивые, а дети тех, кто был попросту полезным и представлял серьезную выгоду. Рыжая не была выскочкой, вслух никого не критиковала и не высказывала своего мнения начет окружающих на этой работе. Однако, неумение широко улыбаться полезным людям привело к ее увольнению. Политичность важна всегда и во всем, только рыжая не видела того простого, чего требовала от нее жизнь. Каждая последующая попытка удержаться на работе заканчивалась, как и предыдущая. Вере то не хватало гибкости, то заинтересованности, то усидчивости. Каждая эта причина являлась важным элементом ценной модели поведения, обладая которой продвижения себя как профессионала было бы делом не трудным.
