Через некоторое время мы молча катили в сторону центра города. Из-за подавленности разговаривать не хотелось. Было такое ощущение, словно меня с головой окунули в зловонную канализацию и потом голым вытолкали на улицу. Наверное, о том же думал и Вахтанг.
Но дело сделано. Теперь хоть перед Вахтангом я оказался чист, но впереди предстояло долго и мучительно разбираться с долгами.
Прервал молчание Вахтанг:
– Понимаешь, друг! Я много лет живу на свете; долго живу в России; всё вижу. Везде встречаются люди хорошие, везде много плохих. Что об этом говорить? Мы давно с тобой не наивные мальчики, верящие в безусловное торжество светлого будущего! Но, знаешь, дорогой, я не перестаю удивляться какой-то особой, паталогической жадности современных русских. Будто они денег никогда не видели! Деньги, деньги! Ты прости, дорогой, я не о тебе! Все мечты у них о деньгах! Все поступки, все желания… Только к ним стремятся, не щадя никого… Будто эти проклятые деньги сделают их счастливыми! Из-за них теряют совесть, теряют честь, теряют жизнь… И всё равно, не поймут, не подумают, не остановятся! В их мозгах умело подменили жизненные цели, подменили идеи, мысли, мораль… Потому всё они понимают искажённо!
Вахтанг замолчал, сосредоточившись на дороге, но неожиданно для меня опять заговорил о том же:
– Знаешь, дорогой! Моя семья в советское время имела большой дом, мандариновые деревья, много денег. Но всё пропало! Я давно нищий. Только и осталась у меня безработная жена с тремя школьниками в Грузии, да отец там же. В заложниках он! Уже почти год! Денег на выкуп у меня нет! Понимаешь, как мне нужны эти проклятые деньги? Но я пытаюсь их заработать, где только могу, а не приставляю нож к горлу честных людей! Потому что я не считаю, будто деньги в жизни важнее чести. Ну, скажи мне, друг! Разве они важнее стремления в любой ситуации оставаться уважаемым человеком?
Вахтанг опять замолчал, а я не стал ни отвечать ему, ни подтверждать его откровения личным опытом и наблюдениями и, уж конечно, не имел оснований возражать по сути.
В глубине души и мне было понятно, что его речь совсем не о хороших русских людях, которых пока вокруг немало. А таких типов, вроде доморощенных делонов, какую бы национальность они собой ни представляли, простыми увещеваниями не остановить! Для них любой народ – весь или по отдельности – уже ничего не значит в сравнении с личным обогащением. Придет время, и они себя ещё не так покажут.
2010 г., февраль.
Оркестр послушно смолк, как только микрофон принял моложавый генерал-лейтенант, плотно увешанный орденами и медалями:
– А теперь, дорогие товарищи, поприветствуем самого молодого из фронтовиков, приглашенных к нам в этот праздничный день. Наш герой посвятил службе многие годы своей замечательной жизни. И не столь уж важно, что сегодня наша организация называется не НКВД, как в годы его молодости, а МВД РФ. И даже задачи у неё несколько иные, нежели в те далекие годы.
Зал был полон, воодушевлен и терпеливо слушал.
– Куда важнее, товарищи, что свою первую боевую награду, медаль «За отвагу», уважаемый сотрудник НКВД Павел Степанович Турков получил девятилетним мальчуганом! В девять лет! За ней последовал орден Красной Звезды. Потом – медаль «За боевые заслуги». А в самый последний день 1944-го года – орден боевого Красного Знамени! И это притом, товарищи, что в конце войны нашему герою едва исполнилось двенадцать. Потом, во время долгой и верной службы Родине в вооруженных силах, количество заслуженных наград у Павла Степановича значительно возросло, вы их сейчас увидите на его парадном пиджаке. И очень хорошо, товарищи, что все последующие награждения нашего уважаемого гостя пришлись уже на мирное время.
