– Прими в дар этого щенка, – сказал он скрепя сердце. – Отец его – мой любимый боевой пес Кромахал; еще никто не спасся от его когтей и зубов. Сын Кромахала будет тебе верным слугой и непобедимым защитником.
Морле не хотелось отдавать Хендрекке лучшего щенка – видит Орнар, этот падкий на подарки южанин и без того уже получил от Морлы слишком много. Но Морла желал покончить с бесплодной войной на юге, не приносившей ему никакой выгоды, и с поддержкой Хендрекки пойти войной на восток – на Карна Вилтенайр, принадлежащее ему по праву. У тамошнего карнрогга, дурачка Вульфсти, не так уж много людей – Морла мог бы побороться с ним и без помощи южного соседа, если б другой карнрогг, Гунвар Эорамайн, правящий самым большим карна Трефуйлнгида, не встал на сторону Вульфсти. Все знали, что Эорамайны, потомки второго сына Райнара Красноволосого, тщатся восстановить былое владение своего легендарного предка, вновь объединив под своей властью Руда-Моддур, Вилтенайр, Тидд и Гуорхайль. Гунвар Эорамайн не уставал напоминать о превосходстве Руда-Моддур над остальными тремя карна. Тьярнфи Морлу, ведущего свой род от старшего сына роггайна, отцеубийцы Аостейна, это очень сердило. И еще больше сердило его то, что в карнроггском кресле Вилтенайра, к которому он, Морла, был так близок, теперь сидит этот придурковатый юнец Вульфсти, а Гунвар Эорамайн держит его за руку. Протягивая Хендрекке щенка, Морла взглянул тестю за спину и ненароком встретился с понимающим взглядом карнрогга Гунвара.
Лицо Хендрекки просветлело. Щенок и в самом деле был хорош: злобный, лобастый, с густой шерстью, крепкими зубами и прямыми толстыми лапами. Когда Хендрекка взял его из рук Морлы, щенок извернулся и тяпнул Морлу за палец. Это порадовало Хендрекку еще больше.
– Ты щедр, мой высокородный зять! – похвалил он, разглядывая щенка. За такого, пожалуй, можно выручить с полдюжины молочных коров, а то и больше. Но Хендрекка оставит его себе. Кто знает, возможно, когда-нибудь этот пес перегрызет горло Тьярнфи Морле… Усмехнувшись своим мыслям, Хендрекка на вытянутой руке поднял щенка за шиворот и звучно произнес – так, чтобы его услышал не только Морла, но и другие карнрогги: – Я назову его Габхал, Верная Пасть, – в память о нерушимой дружбе между нашими Домами!
После он снова сел за стол, опустив щенка на скамью рядом с собою. Тот, неугомонный, полез на стол и стал бродить между чаш, жадно нюхая жирные следы от мяса. Хендрекка наблюдал за ним, уже не думая об убитом сыне. С удовольствием он замечал, что гости из других карна с завистью смотрят на его подарок. Некоторые тянули к щенку руки, чтобы потормошить, и тогда щенок скалил зубы и огрызался. «Настоящий Морлинг!» – пошутил кто-то.
Глава 6
Жены Тьярнфингов затеяли перебранку: Этльхера сердилась, что Фиахайну так и не принесла ей шитье. «Лентяйка, – шипела она. – Только и глядишь, как бы увильнуть от работы! Даже такую малость не желаешь для меня сделать. А ведь мой муж – старший брат твоего мужа! Скоро же ты позабыла, что жене младшего брата должно быть послушной служанкой своих старших сестер…»
Вальебург посмотрела на них через плечо. Ей не хотелось ввязываться в пустую женскую ссору, но все же она проговорила, вновь отворачиваясь:
– Фиахайну не выполнила твой наказ, потому что я велела ей помочь мне одеться.
Женщины притихли. Наконец Онне, жена Сильфре Морлы, с неохотой признала:
