– Навоз? – предположила я.
Пока я училась ходить, сидеть и дышать в новых одеяниях, Барбара наставляла меня в искусстве обращения с мужиками.
Королева глянула с упреком и укоризненно покачала головой.
– Не следует говорить таких слов. Твоя речь должна быть сладкой, как мед. Говори только добрые, нежные слова – ничего грубого, ничего дерзкого. Порой можно себе позволить невинную шутку, но и тогда ты не должна пытаться перещеголять мужчин в остроумии. А лучше, – она побарабанила пальчиками по подлокотнику кресла, – лучше молчи. Мужчине это будет еще приятнее. Пусть говорит он. А ты кивай и улыбайся. Когда шутит – смейся.
– Даже если не смешно?
– Особенно – если не смешно. Показывай мужчине, как восхищаешься им, не скупись на похвалы и восторги. Именно таких спутниц ищут себе сильные мужчины. Зачем отважному воину или правителю, который повелевает целой страной, сварливая и нахальная женщина? Ему нужна любезная, кроткая супруга, которая радует взор и услаждает чувства.
Барбара в который уже раз вздохнула. Ей предстояло за пару дней вдолбить в мою голову то, что дамозели усваивали с колыбели.
– Если тебе что-то нужно – не требуй. Проси. Умоляй униженно и нежно. Отказывает – обижайся и плачь. Но, упаси боги, не напирай и не ругайся. И никогда, никогда, никогда не пытайся показать, что ты умнее мужчины. Не препирайся. Не спорь. Улыбайся и соглашайся со всем, что он говорит. Единственным твоим ответом на любое повеление императора должно стать: «Да, мой господин».
– Но ты с рыцарями не так обращаешься, – указала я. – И с Роландом тоже.
Барбара отмахнулась.
– Это другое. Роланд родственник. Рыцари восхищаются прекрасной дамой и превозносят ее красоту. Но разве ты хоть раз видела, чтоб я пререкалась или умничала?
И верно, не видела. Барбара распоряжалась рыцарями как хотела, всякие там сэры и бароны были у нее на посылках. Но я и правда ни разу не заметила, чтобы она проявила грубость. Каждое свое обращение королева сопровождала нежными улыбками и выражениями в духе «Не будет ли любезен благородный господин…».
– Когда я выйду замуж, король Маледетты станет моим повелителем, а я ему – покорной и послушной женой. Но, – лукаво улыбнулась королева, – это не означает, что я должна ему во всем подчиняться.
Что-то тут не клеилось, и я сказала об этом Барбаре.
– Мужчина – голова, женщина – шея, – наставительно сказала Барбара. – Куда шея захочет, туда голова повернет. Но голова пусть думает, что она все решает.
Я неуверенно кивнула.
– Сила, храбрость – оружие мужчин. Твое же оружие – кротость, уступчивость, нежность. Какой мужчина захочет заботиться о сильной женщине? Какой мужчина будет носить ее на руках, дарить подарки, слагать песни в ее честь? Сильная женщина может сама о себе позаботиться. Так они и остаются в одиночестве, бедняжки. Слабой же, нежной, очаровательной женщине мужчина с радостью даст все, что она пожелает, и даже больше. Разве ты не хочешь быть такой? Разве не хочешь, чтобы мужчины складывали к твоим ногам золото и драгоценные камни? Чтобы они прославляли, защищали и оберегали тебя?
Звучало привлекательно. Я поерзала. Под корсетом невыносимо зудело, и ведь не почешешься, это сколько слоев снимать надо.
– С мужиками надо представляться дурочкой. Даже если ты думаешь, что что-то знаешь лучше – никогда не спорь. Главное же твое оружие – красота. Красивой женщине мужчина простит все что угодно. Поэтому, – строго посмотрела она на меня, очевидно подозревая о том, что я уже намеревалась сделать, – даже не думай… Даже не думай пренебрегать тем, чему я тебя научила. Перед императором ты всегда должна выглядеть так, как сейчас.
