Десятый круг - страница 34

На площади не смолкала музыка. Девочка, с венком белых эустом в волосах, босиком танцевала на бархатном ковре. Полы розового платья порхали в такт задорной мелодии. Рядом бренчал на лютне седовласый старичок. Горожане обступили музыкантов, хлопали в ладоши, звонко присвистывали. На ковёр летели затёртые до блеска монеты.

Через дорогу в синем шатре молодые анерхи набивали курильницы миррой. Ароматный дым стелился по тротуару, стекал с моста, по крутой лестнице сползал на вымощенную крупным камнем дорогу. На ступенях лежали жёлтые ленты, пышные банты свисали с перил. Звенели подвешенные над мостовой колокольчики.

Внизу начинала шествие торжественная процессия. Первыми, отбивая ритм, двигались барабанщики в зелёных костюмах с высокими воротами и кружевными рукавами. За ними, размахивая длинными подолами юбок, шли танцовщицы. Плавные взмахи рисовали в воздухе затейливые фигуры и окружали девиц невесомыми алыми облаками. Дальше, отставая на десяток ярдов, шагали послушники, облачённые в традиционные голубые рясы. Они несли деревянный полумесяц с сотней бумажных фонарей внутри.

– Будь здесь. Я скоро вернусь, – бросил Рейз.

Я не успела возразить. Светлая макушка затерялась в толпе.

За колоннами послушников следовали толпы верующих с жёлтыми свечами в руках. К ним отовсюду стекались горожане и гости фестиваля. Вместе они пели и танцевали, разбрасывали под ноги лепестки цветов, швыряли в небо разноцветное конфетти. Следом медленно продвигались, собирая свист и улюлюканье, обнажённые по пояс факиры. Шары огня плясали в умелых руках, точно ожившее пламя в ладонях героев из детских сказок. Загорелая, грязная от копоти кожа блестела каплями пота; на потёртых ремнях позвякивали масляные склянки.

Прохожие прильнули к перилам, желая поближе взглянуть на волшебное действо. Страшась быть раздавленной толпой, я сместилась к торговым рядам.

Рынок расположился прямо на дороге. Торгаши расстелили ковры у дверей душных лавок, разложили товары, не заботясь о вывесках и прилавках. В носу защекотало от запаха специй и пряностей. Терпкие ароматы тмина и базилика смешивались со сладостью ванили и свежестью эвкалипта, сушёный чеснок соперничал с благоухающей розой и можжевельником.

Я свернула на тротуар, под тень широких голубых лент, натянутых между крышами.

Дети, шурша бумажными фонарями, стайкой голубей вылетели из переулка, скрылись за бордовым шатром с вышивкой виноградной лозы на откинутом пологе. Изнутри повеяло кислым ароматом вина.

Обойдя шатёр, я огляделась в поисках Рейза. Множество незнакомых, постоянно сменяющихся лиц, слились в расплывчатую картину. Я растерянно отступила, врезалась в пузатого мужчину. Стаканы в его руках гулко звякнули. Незнакомец выругался, небрежно толкнул меня плечом и засеменил к чайной лавке.

– Идём. – Врачеватель вынырнул из безликой толпы. – Остановимся в «Угрюмом отшельнике». Отсюда недалеко.

Рейз стянул яблоко с ближайшего прилавка, покрутил в руке, бросил бегущему вдоль торговых рядов мальчугану. Ребёнок поймал неожиданный подарок, остановился, высматривая благодетеля.

– Ах ты, маленький негодник! – закричал продавец, выглянув из-за ящика с фруктами. – Сейчас я тебе задам хорошую трёпку! – Он схватил связку зелёного лука, угрожающе потряс ею над прилавком.

Мальчишка взвизгнул, отшвырнул яблоко и припустил по улице, расталкивая прохожих. Юркнув к тротуару, он ловко перескочил через бордюр, но не успел разминуться с пожилой дамой. С разбега налетев на старушку, малец замахал руками, поскользнулся на мокрой брусчатке и растянулся у порога чайной лавки. Не заметив юнца, пузатый мужчина переступил порог. Стаканы полетели на землю, на прощание окатив его горячим чаем. Бранясь по чём стоит свет, мужчина распластался на тротуаре рядом с перепуганным мальчуганом.