– И куда же они делись, по-вашему, эти комсомолки и татарчонки?
– Откуда нам знать? Надеялись, вы подскажете.
– Ага. Ну дают! Развеселили вы меня. Ладно, пойду-ка я домой обедать, дух переведу, – хлопнул по коленям Лютиков, крякнул и тяжело встал со скамьи. – А то мне дежурить еще сегодня на молочке нашей. Подрабатываю, пока могу.
– А что вы про Черного короля знаете? – напрямую спросила Кассандра.
– Про какого короля? – сморщился Лютиков.
– Вы слышали: про Черного.
Он цепко присмотрелся к девушке. Но ответил вопросом и не сразу:
– Вы откуда пожаловали, сказочники?
– Из Царева, – ответила за всех Кассандра.
Так и целился Лютиков, колол взглядом, как шилом, всех троих.
– Вот и езжайте обратно в свой Царев, напишите все, что захотите. Как делают все приличные журналисты. Людишки-то слопают любую баланду. Они такие, всеядные. А вы, я смотрю, повара еще те. Умельцы!
Он потопал по проселочной дороге мимо кривых палисадников и деревянных старых домов.
– Не хочет колоться библиотекарь, – сделал вывод Антон Антонович. – Интересно, почему это?
– Налить ему надо было вначале, а потом разговаривать, – вынес свой вердикт Крымов.
– Кстати, очень может быть, – согласился Долгополов.
– Тихо! – вдруг произнесла Кассандра и подняла синие глаза к яркому голубому небу.
– Что значит «тихо»? – спросил Антон Антонович.
– Сделайте вид, что ничего не происходит, – интригующе попросила журналистка.
– А что происходит?
– На той стороне дороги в тенечке под деревом стоит худой молодой человек в старушечьих очках и пялится на нас. Похож на больного. Посмотрите, но только осторожно.
Куда там! Долгополов и Крымов обернулись разом и уставились на ту сторону дороги. Там и впрямь стоял тощий молодой мужчина в затрапезном костюмчике, в толстенных роговых очках, светлой кепке и в упор смотрел на них.
– Вы его напугали, – прошипела Кассандра. – Он задергался.
– Местный псих? – спросил Долгополов.
– Может, блаженный? – предположила журналистка.
– Сейчас деру даст ваш блаженный, – заключил Крымов. – Вы так шушукаетесь, будто решаете, как его бить – дробью или пулей.
Но вместо того чтобы дать деру, очкарик приложил палец к губам, а потом призывно махнул рукой: мол, следуйте за мной! Повернулся и зашагал в глубь зеленого скверика.
– Ну допустим, – пробормотал Крымов. – Пошли за блаженным.
Они пересекли горячую от солнца сельскую дорогу, по которой никто не ездил, и вошли в маленький заросший сквер. Однорукий стахановец, судя по технике исполнения, уже около века караулил садик и с ненавистью глядел через дорогу на Дом культуры. Из обрубка локтя торчала арматура. На белом пьедестале было размашисто выведено углем: «Терминатор».
– Бедняга, – вздохнула Кассандра.
– Вот до чего доводит строительство социализма, – цинично подхватил мысль Долгополов.
На первый взгляд в пыльном зеленом скверике никого не было.
– Блаженный с нами в прятки, что ли, играет? – спросил Крымов.
Они завернули за стену нестриженого кустарника. Таинственный незнакомец, он же возможный псих, сидел на самой отдаленной скамейке с таким видом, будто бы и не шатался вдоль дороги, не привлекал к себе внимание и не звал их.
Втроем они осторожно подошли к нему.
– Ну-с, – проговорил Долгополов на правах старшего. – И что вам от нас нужно, молодой человек?
Тот поднял голову и посмотрел на них печальными глазами через бабушкины очки. А потом таинственным голосом сказал:
