– А почему вы думаете, что он приезжал именно к Макаровой? – поинтересовалась Белла. -Мало ли кого он посещал. В парадном-то пятьдесят квартир…
– А вы нашу местную совесть спросите, Евгению Михайловну, старшую по дому, она же в аккурат над ними живет, видела несколько раз, как он к Макаровой в дверь звонил. Ишь ты, как в поговорке: муж в дверь, а жена – в Тверь!
– Тоже ничего не доказывает, – недоверчиво сказала Наташа, желая сподвигнуть Дремова на откровенность, – он мог приходить к Инге Макаровой по работе. Она же журналистка и вынуждена часто общаться с людьми…
– По работе? – иронично усмехнулся Дремов. – И что это за работа такая? Как та, про которую объявления на тротуарах пишут, тьфу, смотреть тошно, весь город изгадили, девки бесстыжие. Да по полторы тыщи за услуги ломят, слыхали? Эх, взять бы дрын хороший, да погнать их аж за КАД…
"Похоже, злит его только высокая цена", – подумала Белла и спросила:
– А что? Вы можете опровергнуть наше предположение? И причем тут объявления на тротуарах?
– А при том! – азартно ответил Дремов. – Видел я, какой работой они занимались. Бинокль настраивал, – смущенно пояснил он, – резкость чего-то сбилась. Неделю назад было, я колесико подкручивал, вижу, подкатывает он и в парадное. А потом я резкость проверял, ну и увидел!.. Что они вытворяли! – в голосе Дремова кроме праведного негодования прозвучали и нотки зависти. – Ишь, уже карантин был, а он изловчился как-то прошмыгнуть. А потом, стало быть, гайки закрутили, перестал поезживать. Оно и верно: для того и карантин ввели, чтобы люди дома сидели, а не к чужим женам засвистывали. Дисциплина нужна, без нее никак, – злорадно заключил Дремов.
"У Инги был любовник? – Наташа была огорошена услышанным. – И это началось еще до карантина? Вот тебе и раз. Как мало я знала своих друзей! Это плохо для нашего расследования. Такие показания свидетелей сработают против Инги на суде. Наличие любовника сочтут достаточным мотивом для убийства мужа…"
– И как долго он ездил к Макаровой? – спросила она.
– А с полгода. Осенью зачастил. Наши его проучить хотели, – насупился Дремов, – чтобы аккуратнее экипаж свой ставил. Колесо проколоть или валерьянки на капот налить… А то ставил как хотел: то у магазина приткнет, выйдешь с пакетами, и не обойти, то у детской площадки расклячится, то на газон колесьями вперся – для того, что ли, цветы сажали?.. Или у парадного расшеперится – и хоть по воздуху домой лети, проход перегородит, не протиснуться! Михайловна с ним поговорила, аккуратнее стал парковаться. Тоже думала, что по работе ездит, а я-то знаю, по какому делу он к этой красавишне мотался! Так и полиции поведал…
"Тьфу, – подумала Белла, – если так интересно, что люди делают наедине, купил бы порнодиски, чем в чужие окна пялиться! А Инга-то… Ну, не ожидала я от нее!".
"По-моему, тут больше зависти, чем жажды справедливости; зелен виноград!", – подумала Наташа.
*
Евгению Михайловну они застали на площадке у почтовых ящиков, где пожилая дама увлеченно обсуждала с двумя приятельницами события утреннего "телемыла".
Дремов дал точное описание машины человека, посещавшего квартиру Макаровых в отсутствие Антона, и его словесный портрет: высокий, представительный, хорошо одет, но, выходя из машины, прятал лицо – "небось, дома жена да семеро по лавкам", а в бинокль лицо визитера тоже рассмотреть не вышло: "Там больше зад его голый мелькал!". И девушки решили еще раз побеседовать с любопытной соседкой с восьмого этажа о хозяине алого БМВ-745.
