– Ваши, ваши документики бы! Да вот и девчушкины. Она же тоже, как я понимаю, свидетель?
Таша кивнула.
– Наверное, нужно врача вызвать, – сказала она. – Вдруг Богдану что-нибудь… сломали или отбили?
Капитан посмотрел на неё с изумлением:
– Медицинское освидетельствование хотите? Дело будем заводить? Ну, как знаете, конечно…
Наталья пристроилась рядом с Ташей на пыльный стул. Широкая светлая брючина задралась, открыв загорелую ногу, и футболка чуть съехала с округлого плеча. Капитан вздохнул, отвёл глаза и позвал:
– Кондрашов! Кондрашов!
В распахнутую дверь заглянул ещё один мужик, тоже в форме, только помоложе.
– О, – удивился капитан, – Пилипенко, приведи пострадавшего.
Кондрашов, оказавшийся Пилипенко, выпучил глаза и пролаял:
– Заходи! – и в дверях появился Богдан.
– Ну? – спросил капитан у Натальи. – Вроде на своих ногах стоит, не качается, кровью не харкает! Не харкаешь кровью-то?
– Нет, – сказал Богдан, как показалось Таше, с ненавистью.
– Вот и славно, вот и хорошо. Ты садись давай тоже, не отсвечивай! Так чего, будем медицину вызывать или погодим?
– Товарищ капитан, на минутку, – сказал в дверях Пилипенко.
Капитан стал выбираться из-за стола:
– Что там ещё?
Пилипенко заговорил приглушённо:
– Там у одного… это… удостоверение… вы бы взглянули, а то совсем нехорошо выходит.
И они оба скрылись в коридоре.
– За что они на тебя набросились?! – спросила Наталья Павловна у Богдана. – Все на одного?! Что случилось?
– Ничего, – ответил тот сквозь зубы. – Ничего не случилось!
– Как – не случилось?! Да если б не наши мужики, от тебя мокрого места не осталось бы!
Тут Богдан повернулся к ней всем телом и спросил:
– А вам какое дело?! Что вы вмешиваетесь?! Вы вон… играйте с вашей собачкой!
Наталья так удивилась, что уронила на пол поводок. Нагнулась, чтобы подобрать, и спросила у Таши:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Тебе больно? Вызвать врача? – Таша поднялась и подошла к Богдану. – Они же так… ужасно тебя били!
– Они его вполсилы били, шутейно, – сказали в дверях, и все трое оглянулись.
В комнату вошёл Владимир Иванович, за ним протиснулся низенький капитан, а Степан Петрович остался в дверях подпирать косяк.
– Значит, дело не заводим? – деловито спросил капитан Владимира Ивановича. – От это другой разговор, от это понимание вопроса! У моего тестя кобель весной агитатора за штаны тяпнул. Тот самый кобель, – пояснил он Наталье Павловне, – что волков давит. И тоже дело не стали заводить! Чего он на чужую частную собственность прётся, будь он хоть сто раз агитатор!.. Кобель читать не умеет, удостоверение ему показывать без толку! А вот ваше удостоверение, товарищ полковник, – продолжал он, обращаясь к Владимиру Ивановичу, – оно нам подходит, мы-то читать умеем!
– Я ничего не понимаю, – сказала Таша, изо всех сил стараясь собственным голосом заглушить набат в ухе. – Мы все были свидетелями ужасного избиения, да? Да, Наталья Павловна? И что дальше? Вы просто так отпустите бандитов?
– Так… это… ещё поглядим сначала, кто бандит, дочка, – поглядывая на Владимира Ивановича, сказал капитан.
– Как?! Мы же видели, как хулиганы избивали Богдана!.. И если бы не наши, не Владимир Иванович и Степан, они бы его… убили!
Ей совершенно непонятно было, отчего молчит Богдан. Почему не требует разбирательств и правосудия?! Почему Наталья Павловна тоже как будто чего-то ждёт? Почему не вызывают «Скорую», врачей, почему протокол не пишут?!
