– А кстати, – вспомнил Максимов, – где ваш третий друг? С ним ничего не стряслось?
– С Жоржем? За него я спокоен. Он не ротозей и в обиду себя не даст. Силач, владеет приемами савата, некоторое время назад работал в Сюртэ.
– Так где же он?
– В гостинице. Мы приехали сегодня днем и отправили Жоржа снять комнату – он не романтик, зато прекрасно умеет торговаться, ему всегда делают скидки… А я и Эмиль пошли полюбоваться здешними красотами. Вы уже знаете, чем это обернулось.
– То есть Жорж еще не осведомлен о пропаже Эмиля?
Мсье Гаше раздраженно засопел.
– Я собирался пойти к нему сразу же, но не вы ли настояли, чтобы я безотлагательно ехал к жандармам? Говорили, что дело не терпит промедления…
– Говорили, – признала Анита. – Но теперь не худо бы к нему наведаться. Позвольте пойти вместе с вами? Мы сняли номер в той же гостинице, так что нам по пути.
– Идемте, – охотно согласился мсье Гаше. – Откровенно признаюсь: с недавних пор мне как-то не по себе, так что буду благодарен, если вы составите мне компанию.
«Гранд-Палас» держала дородная хозяйка, потерявшая мужа в пекле Наполеоновских войн. Она подтвердила, что господин, назвавшийся Жоржем Фонтэном, импозантный, седовласый, с тросточкой, очень придирчивый, снял несколько часов назад самую большую комнату для себя и двух своих попутчиков, которые, по его словам, должны подойти позже. При нем было четыре или пять чемоданов – багаж всей группы. Сын хозяйки помог перетаскать вещи в номер, после чего Жорж, сославшись на усталость, отказался от обеда и сказал, что приляжет отдохнуть. Дверь он запер изнутри и попросил не беспокоить. Хозяйка не замечала, чтобы он куда-то выходил – наверное, и сейчас еще спит у себя.
– Я же говорю, за Жоржа переживать не стоит, – с облегчением промолвил мсье Гаше.
Анита, выглядевшая задумчивой, негромко возразила:
– А все же лучше удостовериться, что он жив и здоров… Мало ли что.
Мсье Гаше подошел к двери номера, который снял его компаньон, и побарабанил по ней костяшками пальцев:
– Жорж, ты спишь? Это я, открой! – Не дождавшись реакции, он постучал вторично, уже кулаком. – Жорж! Проснись!
Внутри царила тишина. Максимов кашлянул – происходящее навевало дурные предчувствия.
– Есть у вас запасной ключ? – повернулся он к хозяйке, стоявшей в конце коридора и с любопытством наблюдавшей за действиями посетителей.
– Да, конечно! – Она с готовностью отомкнула дверь, и все гурьбой ввалились в номер.
Переступив порог, Анита угрюмо резюмировала:
– Мы опоздали, господа.
Посреди комнаты на почерневших половицах высилась горка обугленных человеческих костей, а чуть поодаль лежал череп, который пустыми глазницами таращился на вошедших. Картину дополняли остатки одежды, палка орехового дерева, валявшаяся на кровати шляпа, кое-как сложенные в углу чемоданы и курительная трубка из верескового корня, а также пенсне, на которое Максимов чуть не наступил, протиснувшись поперед Аниты.
– Святая Женевьева! – воскликнула гостиничная хозяйка, заламывая руки. – Какой кошмар!
Максимов оборотился к мсье Гаше и кивнул на кости:
– Это он? Жорж?
Гаше стоял ошеломленный и подавленный. Он бормотал еле внятно:
– В таком виде… трудно узнать… Но это его шляпа, его трость, его пенсне… Определенно он!
Хозяйка, понемногу оправившаяся от потрясения, подтвердила, что перечисленные аксессуары наличествовали при господине, снявшем номер. А поскольку в гостиницу никто более не входил, обгорелые останки могли принадлежать только ему и никому другому.
