Больше мне не хотелось разговаривать ни с кем, по крайней мере, пока не выпью кофе и не приведу гудящую голову в порядок. Поэтому я поставила телефон на беззвучный режим и пошла на кухню. Дома, как всегда, никого не было, никто не мешал мне наслаждаться одиночеством и головной болью.
Выпив кофе и плотно пообедав, я поняла, что ни за какие сокровища мира сегодня не выйду из дома. К тому же снова хотелось спать. Это что, реакция на пережитый стресс? Я приняла душ, постирала вещи и решила пока не рассказывать домашним о случившемся, посмотрим, как дальше будут развиваться события.
О том, что семье не стоит рассказывать о моих криминальных делах, я передумала уже тем же вечером. Когда мы с родителями встретились на кухне, мама удивленно спросила:
– А ты что, дома?
Я недоуменно пожала плечами.
– Ну да.
Маму не удовлетворил мой короткий ответ.
– Полсмены отработала, что ли, подменяла девочку?
Папа добавил:
– А где твоя машина?
И тут до меня начало медленно доходить. О том, что машина стоит на парковке около зала, я начисто забыла. Вот же черт, еще и завтра придется ехать на работу на этом скрипучем маршрутном «пазике»! Мало мне проблем, еще к тому же на общественном транспорте пилить. И раньше вставать придется! Ведь маршрутка едет намного дольше, чем машина! Еще и с пересадкой! О боже, я мысленно застонала. Вызвать такси в наш поселок сравнимо с чудом, да и неизвестно, сколько его придется ждать, всего пятнадцать километров от города, а такие проблемы с транспортом! Видимо, какие-то чувства отразились на моем лице, потому что мама чуть встревоженно спросила:
– У тебя что-то случилось?
Я мотнула головой отрицательно и тут поняла еще одну вещь, а именно, почему никто не разбудил меня за целые сутки! Конечно, машины нет, меня тоже нет, а просто так в мою комнату никто не заглядывает. В том, что меня нет дома несколько дней, ничего удивительного, никто и не беспокоится. Тут я решила рассказать все и даже признаться в том, кого считают главным подозреваемым. В конце концов, родители уже привыкли к тому, что их доченька влипает в разные ситуации, и почти не переживают по этому поводу.
С шуточками и прибауточками поведала я о том, как меня забрали в милицию, как допрашивали и как я блестяще ввернула статью про шантаж во время второго допроса с этим милицейским хамом.
Реакция родителей меня поразила. Одновременно они задали волнующие их вопросы.
Мама:
– Так это ты его по башке стукнула?
И папа:
– Ты сухари уже начала сушить?
И эти люди мои родители! Ни капли сочувствия, ни одного доброго слова, нет, я точно не выдержу! Если уж собственные мама с папой думают, что мне человека прихлопнуть – раз плюнуть, то что уж там говорить о милиции!
Я раздраженно фыркнула:
– А вам, я смотрю, нравится мысль, что доченька сядет за убийство! Конечно, не какой-нибудь пустячок вроде кражи и взлома, сразу серьезное дело, уважаемым человеком на зоне буду!
И я плюхнулась на стул, не зная, обидеться ли мне на них и уйти или поужинать, как собиралась. Дилемму за меня любезно решили родители. Я сидела, сложив руки на груди, когда папа положил руку мне на плечо. Надежда вспыхнула во мне, неужели я все-таки дождусь хоть капельки сочувствия?
– Не переживай, доченька, – сладко пропел папа, – первый год мы тебе точно передачки приносить будем.
– Может даже и во второй тоже, если не надоест, – хихикнула мама, – ну а там уже как-нибудь сама. К тому времени освоишься, может какой-никакой авторитет заработаешь…
