Фиона поставила коробку туда же, где та стояла, понимая, что ничего трогать нельзя, и вместе с Саймоном Ле Боном быстро перешла дорогу к магазину «Кошачий альянс».
Плечом толкнув дверь, она тут же отвлеклась на запах – точнее, на его отсутствие. Любой, кто покупал вещи в благотворительных магазинах или барахолках, был знаком с их характерным душком, с затхлостью, присущей жилым помещениям. Вне зависимости от места: будь то Дорсет или Донкастер, по всей стране и даже, наверное, по всему миру их объединяла эта едкая затхлость. Ароматизатор «Благотворительный магазин». Всех – кроме «Кошачьего альянса» в Саутборне. В нем не было и следа этого запаха. Фиона не знала, с помощью какого колдовства Софи избавилась от общего духа ненужности, но ей это удалось. Да и внешне на благотворительный магазин «Альянс» не походил. Помещение светлое и просторное, на подставках и стеллажах со вкусом расставлены необычные яркие товары. Все чисто, аккуратно и без нагромождения вещей.
Обстановка магазина ненадолго отвлекла Фиону от ее задачи. Наконец она столкнулась взглядом с Софи, которая оперлась о прилавок со скрещенными на груди руками. В подсобке Фиона заметила Гейл, немногословную помощницу Софи, напоминавшую хомячка. Сгорбившись над футуристического вида телефоном, она, судя по всему, чинила его с тонкой отверткой в руках.
– Привет, Фиона. Какой милый сюрприз, – протянула Софи, улыбаясь, в точности как убийца. Да и выглядела она точно так же с ее короткой стрижкой черных как смоль волос – крашеных, разумеется, – и кроваво-красной помадой. И, конечно, по-прежнему в наброшенной на плечи бархатной накидке. – Чем обязаны удовольствию?
– Тебе это прекрасно известно. Ты подбросила к моему магазину одну из своих коробок.
Софи изобразила оскорбленную невинность:
– О нет, дорогая. Она уже была там. Я увидела, что коробка опрокинулась прямо на тротуар, создавая препятствие, и как добропорядочный гражданин и коллега по благотворительной работе, подняла ее и аккуратно поставила на место, – до того как выйти на пенсию, Софи работала в маркетинге и могла даже ядерную зиму раскрутить так, чтобы та выглядела как вечное Рождество.
– Именно так и произошло, верно, Гейл?
– Этточно, – совсем не убедительно пробормотала Гейл.
Фиона уставилась на Софи немигающим взглядом.
– Ты врешь. Я знаю, что ты врешь, потому что я тебя видела.
– Нет-нет, говорю же тебе, именно так все и произошло, правда, Гейл?
– Этточно, – пробормотала Гейл, вызвав у Фионы ощущение, будто Софи запугала ее, заставив соглашаться со всем, что она говорит.
Но Фиону так просто не остановить.
– В той коробке лежал нож, на котором, как оказалось, засохла кровь, – она внимательно следила за реакцией Софи, проверяя, как та отреагирует на новость.
У Софи вытянулось лицо. Непохоже, что у нее заготовлен какой-то пиар-ход и на этот раз.
– Ч-что?
– В коробке, которую оставили у твоего магазина, лежит окровавленный кухонный нож.
Тут же придя в себя, Софи улыбнулась:
– О, Фиона, ты беспокоишься о такой ерунде. Во-первых, коробку оставили не у моего магазина, а у твоего. И во-вторых, ты же знаешь, что люди выбрасывают. Это, должно быть, свиная кровь. Кто-то зарезал свинью, а потом не позаботился отмыть нож.
– Кто здесь забивает свиней? – уточнила Фиона. – Это же Саутборн, а не «Ферма Кларксона». И зачем выбрасывать отличный нож?
Софи подбоченилась.
