- Получается, ты приехала на каникулы к брату? – спросила я то, что уже знала.
Мелкая кивнула. Я уселась на барный стул возле бетонного острова. Глаза то и дело с сестры перемещались на Луку, шарящего в шкафчиках. Он готовил чай. Повисла неловкая тишина. Хотя парня вроде ничего не смущало, в отличии от нас с Милой. Она притаптывала ногой.
- Долго ты в городе будешь находиться? – спросила мелкая, орудуя ножом над деревянной доской.
- Пока не закончу с делами.
- Ты про убийство Берта? – Мила обернулась. – Лука всю ночь убеждал меня, что ты ясновидящая. Как ты это делаешь? Почему он каждый раз верит в твои бредни? И главное, - она повысила голос, - зачем ты это делаешь? Хочешь, чтобы ему опять было плохо?
Веснушчатый возник между мной и сестрой и положил руку на ее плечо. Мила тут же замолчала. Я с любопытством наблюдала за тем, как проходит их перепалка. Мелкая двигала одними губами, чтобы понимал слова только Лука. Он то кивал, то отрицательно мотал головой.
Я заглядывала за ухо, на котором висела пластиковая штуковина. Хотелось видеть выражение лица сестры. Она успешно пряталась за своим братом. Двое активно жестикулировали. Выбора не осталось. Пришлось подождать.
Мила то и дело злобно пыхтела и шумно втягивала воздух носом. Вдруг засвистел чайник. Парень двинулся к источнику звука. Я все никак не привыкну, что Лука слышит. После нашего расставания, в воспоминаниях он остался молчаливым и не реагирующим на шум. Сейчас перед глазами словно другой человек. Хотя может дело в том, что он повзрослел или в том, что ведет себя иначе.
«Или я никогда его толком не знала. В живую мы общались всего ничего. И только и делали, что обнимались» - до меня дошло, почему я чувствую себя так странно. Я не понимаю, как себя вести с Лукой, а не с сестрой.
- Ничего не меняется, - проворчала Мила.
Взгляд переместился со спины парня на подростка. Она явно недовольна, что я пялюсь на ее брата. Разливший чай по кружкам, Лука повернулся узнать, о чем мы говорим, я с трудом сдержалась от покраснения. Чтобы успокоиться прикоснулась к кольцу на пальце. Предательские щеки заполыхали. Украшение, выплавленное из медали, которую мне подарил Лука, заменяло мне нашу утерянную дружбу.
Написать ему я не могла, но мысленно постоянно обращалась. Кольцо стало оберегом от тотального одиночества. Голосом разума. Если я сомневалась в решении, то обдумывала, чтобы на это посоветовал Лука. Этот способ справляться со стрессом пришел в голову два года назад, когда я перебирала вещи. Абсолютно потерянная и не знающая зачем живу, наткнулась на предмет, что когда-то прихватила на память о Чикаго и проведенном там времени. Тогда это спасло меня. Помогло определиться с дорогой, по которой я хочу идти.
Поэтому при встрече и возникло напряжение с Лукой. Для меня он остался другом, а я для него чужой человек. Стоило привыкнуть к новым реалиям. На это нужно время, а веснушчатый торопил.
- Вы оба на меня давите, - сообщила я честно. – Вас двое, а я одна.
На посторонних людей мне было бы все равно. Но присутствующие в комнате важны. Даже Лука, хоть он об этом и не догадывается. Сестра вздохнула:
- Никто на тебя не давит, я просто не понимаю какая у тебя цель. Подозрительно, что ты появилась на пороге, когда у Луки жизнь наладилась. Ты же не собираешься его вернуть?
Я усмехнулась и сложила руки на груди. Мила сделала то же самое.
