Детективы из Бродячего цирка - страница 5

Дог смерил попугая недовольным взглядом.

– А что я? Ей здесь нравится! – оправдывался фокусник.

– Да-а-а, – протянул сыщик, по его кожаному чёрному носу скатилась круглая слезинка. – Что же с ней случилось? Где же нам её теперь искать?

Пингвин Кузя схватил расчёску и начал забавно подпрыгивать то на одном ласте, то на другом.

– Ш… ш… ш… – шипел он.

– Да-да, очень смешно, – отмахнулся попугай и вышел из каморки-гримёрки.

Но дога поведение клоуна заинтересовало. Тот уже не просто прыгал с расчёской, а делал вид, что приводит в порядок свои пёрышки.

– Ш… ш… шерсть, – наконец смог отчётливо выговорить пингвин.

– Он хочет сказать, что на расчёске осталась шерсть Сони. Ты же собака. Можешь её понюхать и взять след. – Попугай сидел на вращающемся стуле и разглядывал себя в большом украшенном гирляндой зеркале. – Можешь?

Дог посмотрел на себя в зеркало с трещиной.

– Могу? – спросил он сам себя.

Пингвин Кузя запрыгал и закивал головой.

– Могу, – твёрдо сказал сыщик и понюхал расчёску. – Ради спасения прекрасной крольчихи – могу!

Лёгкий аромат цветов клевера, морковной запеканки и мыла проник к нему в нос и повёл за собой – мимо гримёрок, цирковой арены, зрительных рядов и киоска с вкусностями. Чтобы лучше его чувствовать, дог Шмитт закрыл глаза, поэтому встреча с дверью, внезапно преградившей путь, прошла болезненно.

– Где это мы? – спросил он, потирая распухший нос.

– На складе циркового хлама, – ответил попугай Ра. – Мыш Максимилиан у нас не только ворчун и нытик. Он ещё и жмот. Ничего и никогда не выкидывает. Если хочешь что-то… или кого-то спрятать, лучше места не найти, – добавил он жутким голосом.

Шерсть на загривке дога Шмитта встала дыбом, по телу пробежали мурашки. Дрожащей лапой он открыл дверь на склад циркового хлама, и вместе с пылью и паутиной на него посыпались старые рваные костюмы, обручи и мячи, тупые ножи и ржавые метательные диски, осколки зеркал и выцветшее конфетти.

Склад был забит до отказа, а в его глубине за поломанными скамейками и почерневшими клетками в кромешной тьме кто-то тяжело дышал.

– Она точно там. Темно, пыльно и тихо, – сказал попугай Ра. – Самое то для белой пушистой крольчихи.

– С… С… С… Соня! – крикнул пингвин Кузя в открытую дверь.

Найди крольчиху Соню в горе циркового хлама.

В ответ ему вылетело облако пыли и раздался громкий с присвистом храп.

– Она там не одна! – подпрыгнул дог Шмитт. – Её стережёт страшный и опасный похититель.

Храп становился громче и громче.

– Нужно его выманить и спасти крольчиху, – решил сыщик. Он даже не заметил, что рассуждает вслух. – Нужен петух! Петушиный крик кого угодно разбудит.

Дог Шмитт повернулся к фокуснику:

– Ты же говоришь разными голосами?

Попугай, как открыл клюв от возмущения, так и не смог закрыть.

– Я попугай, – его гордый голос звучал словно отовсюду, – а не петух!

– П-п-ппож-жжалуйста, – жалобно попросил друга пингвин, состроив при этом умильную мордочку.

Ра повернулся к сараю спиной, встрепенулся, выпрямился, растопырил крылья и…

– Стоп, – проговорил он шёпотом. – А что мы будем делать, когда выманим похитителя?

Дог Шмитт на мгновение задумался.

– Испугаемся! – поднял он вверх указательный палец. – И побежим в разные стороны. Похититель бросится за одним из нас, а остальные смогут вытащить Соню.

– Чур, я улетаю. Далеко-далеко, – сказал попугай. – Он присел, растопырив крылья, приготовился к взлёту и как закричит: – Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!