Сам же Рыкун привёл Белку в одну из лабораторий химиков. Фиша, ожидавшая, пока к любимому телескопу Зоркому прикрутят новую заслонку для закрытия Оранжевой и других звёзд, увязалась за коллегами.
– Дай мне использовать углеводороды, и я сразу увеличу тягу. Значительно, по сравнению с яблочным соком. Кстати, – повернулся росомаха к химику, – плесни-ка мне его.
– Фу, он же забродивший. Вредно для здоровья. Но вы и падаль ели, – сморщилась Фиша.
– Предки-росомахи ели и падаль, а ты что против имеешь?
Белка покачала головой:
– С углеводородами не мне решать. Обратись в Горсовет планеты. Может, даже придётся созвать Народное собрание. Что там тебе нужно, керосин?
– И жидкий кислород. Химики, записывайте.
Право на использование углеводородов для ракет-носителей Научный институт мог получить только с согласия природоохранников. Рыкун хотел сберечь сок для звездолёта, поднять же составные части корабля с поверхности планеты росомаха намеревался с помощью ракет на керосине.
Что ж, достойный повод воспользоваться всей своей харизмой.
* * *
Мими пропадала у Ойи-Землеройи, налаживая детекторы частиц, Весняша делала обход пациентов, которых должна была передать другим докторам, а инженерная часть проектной группы занималась в кабинете бесконечно сыплющимися техническими вопросами.
– Мы ведь планируем экспедицию для изучения других планет? – осторожно спросил Энди Му-урлика.
Ребята сидели за большим столом в ворохе чертежей.
– Да, в том числе.
Повисла пауза.
– Говори первый, а то Белка мне уже высказала, что я тебя подавляю.
– Нельзя каждый раз сажать корабль на планету.
– …и поэтому нужен посадочный модуль.
– А почему что-то опять очевидно для вас, но не для меня? – всполошился Коготок.
– Потому что ты когти сидишь точишь и слушаешь вполуха, что происходит, – проворчал Гуло-Гуло со своего места.
Мартес-Мартес вскочил, выронил когтевой напильник и замахал передними лапками:
– Ладно-ладно, вообще-то я понял. Не смогу же я стартовать с поверхности этим вашим-нашим кораблём-конструктором. И где мы каждый раз возьмём ракету-носитель на чужой и, возможно, необитаемой планете? И не можем же мы каждый раз собирать корабль заново на орбите неизвестной планеты с другими параметрами? Это же бред.
– Поэтому для посадок на планету нужно, чтобы хотя бы один модуль корабля был в этом плане самостоятельным и мог взлетать с поверхности, – сказал кот.
– Тогда корабль будет оставаться на орбите, и кто-то должен будет дежурить в нём, а у нас экипаж всего четыре зверя, вы об этом подумали? – сказал Коготок.
– Вот ты и будешь, – прогудел Гуло-Гуло, вырисовывая карандашом на бумаге набросок очередной ракеты.
– Но я же не за тем лечу в дальний космос, чтобы болтаться на орбите чего-то! Я первооткрыватель, а не только пилот! Ты хочешь что-то сказать, Энди? Давай, обломай нас ещё в чём-нибудь.
– В посадочный модуль нужно включить неприкосновенный запас топлива, который не будет расходоваться на движение корабля в межпланетном пространстве. Учитывая нынешнюю эффективность яблочного двигателя, топлива возможно хватит на посещение всего одной планеты. Или пары планет, в зависимости от их силы тяготения, – объяснил Энди.
– Ну, здрасьте! Зачем тогда вообще мы летим в дальний космос?
– Потому что ты так захотел, Коготок, – вздохнул Му-урлик.
Му-урлик Фелин, конечно, кривил душой. Фиша, Белка, Рыкун и весь Научный институт, а также представители Четвёртой планеты поддерживали идею полёта в дальний космос.
