Дети Арктиды. Северные истоки Руси - страница 5

Удивительно, необъяснимо, как и почему разум человеческий стал требовать плоти и крови? Было это великое совращение и великое падение? В библейском раю человек был вегетарианцем, не видел крови и не знал смерти и лишь после изгнания стал плотоядным, грешным и смертным. В Авесте говорится, что первый человек Йима потерял бессмертие, когда отказался от вегетарианства. В Золотом веке у Гомера, когда боги жили среди людей и когда не было болезней и смертей, все питались амброзией и нектаром. Какая катастрофа должна была произойти, чтобы человек, «подобие божье», ради мертвечины отказался от рая и бессмертия?

То, что вегетарианство не диета, не изобретение защитников животных, не благая буддистская заповедь, но некий изначальный физиологический закон, доказывают сотни миллионов не питающихся плотью индуистов и буддистов, донесшие до нас память о древнейшей северной расе ариев-земледельцев. Доказывает это и тот банальный медицинский факт, что физиологически человек может нормально жить, питаясь хлебом, овощами, фруктами, ягодами, но умрет, если ему давать только мясо. Есть одна маленькая «дьявольская мелочь» в человеческой физиологии, говорящая о многом. Это цинга. Цинга – именно человеческая болезнь и это болезнь с летальным исходом, если ее не лечить. Вот только лечится эта болезнь элементарно, простым витамином С (аскорбиновой кислотой). Но суть в том, что человек не может самостоятельно синтезировать этот витамин в своем организме, в отличие от приматов и других млекопитающих[3]. Этот витамин находится в растительной пище, он производится только под действием фотосинтеза.

Мы едим, чтобы получать энергию, солнечную энергию, потому что на земле другой нет, разница в «пищевой цепочке» земледельца и скотовода в том, что первый получает энергию фотосинтеза напрямую, в «чистом виде», воплощенную в растениях, а второй – уже «пережеванную» скотом. Так же как с водой: можно пить «чистую» воду, а можно и ее производную – мочу, кока-колу, водку, – и почувствуйте разницу. В пищевой цепочки, кроме первой производной, есть и вторая производная: дерьмо. Так вот разница, химическая, органолептическая, энергетическая и т. д., между морковкой и колбасой неизмеримо больше, чем между колбасой и дерьмом. Ценители настоящей колбасы должны ценить, что она упаковывается в кишки, которые предназначены природой для дерьма.

Но кроме органики есть кое-что и поважнее. Земледелец – «творец», он земной бог фотосинтеза, он «собирает» солнечные фотоны, «растит» энергию жизни. Скотовод ничего не творит, он паразитирует на «солнечной» жизни, он паразитирует как овод и гнус на своем скоту, но вдобавок еще и убивает скот. Он враг «солнечной» жизни, а значит – враг Солнца. «Вегетарианец»-«овощеед» сугубо индоевропейский термин, плоский и гастрономический, лишь подчеркивающий непонимание сути, в санскрите соответствующий термин «сакахара» сохранил главное зерно – «друг Солнца» («сака» – «друг» и «хари» – «солнце»).

Не случайно все скотоводческие традиции привязаны к Луне. Может, главная парадигма индоевропейской традиции в словах Плутарха: «Солнце из созвездий второе после Луны».

Выбор пути – это выбор энергии. Энергия фотосинтеза – солнечная энергия, земледелец – «питающийся Светом», дитя Солнца. Энергия мертвой плоти как вторая производная, скотовод – «питающийся Тенью», раб мертвого блеска Луны. Традиция однозначно говорит о первоначально «богоподобном» типе человека, который, как и его боги, не мог питаться плотью и кровью. Это падение остается главной тайной бога и человека. Что заставило человека отказаться от «амброзии и нектара» и пасть до мертвечины? Слишком очевидно, что, отказавшись от плодов райского сада ради плоти, человек потерял свою «божественность» и стал просто земным плотоядным млекопитающим, разумным приматом Homo sapiens. Можно ли представить, что такой выбор сделан добровольно, «в ясном уме и трезвой памяти»? Или на то была тоже божья воля, вот только что это были за боги?