– Уходите!
– Пойдёмте, ребята, – сказала Острозубка.
Выйдя во двор, Красноклык спросил Ушку:
– Ты как?
– Нормально. Хорошо, что не дерьмом кинула – говорят, оно у ящериц липкое и вонючее, не то, что у нас.
– Это всё из-за тебя! – раздался из открытого окна крик матери Чешуйки.
– Пойдём, а то не успеем, – сказала Острозубка.
Зайчиха, лис и мышка зашли за барак и направились в умирающий лес.
Острозубка и Красноклык, каждый с огромной охапкой хвороста в лапах, подошли к огромному пню и, наклонившись, аккуратно положили его на землю.
– Думаю, на сегодня хватит, – сказала Острозубка, – разглядывая большую стопку нарубленного хвороста.
– Его же его перетащить надо, – добавил Красноклык.
Ушка посмотрела на кучу свежего хвороста, потом на нарубленный, переложила топор в правую лапу и кивнула в знак согласия.
– Да, начинайте таскать, а я пока этот нарублю, – сказала зайчиха, взяла толстую ветку и принялась быстро рубить её на одинаковые куски.
Острозубка и Красноклык набрали нарубленного хвороста, отошли на триста шагов и вывалили его на землю.
– Сначала переносим, а уже потом сложим, – сказала мышка.
– Давай так.
Они не успели сделать и двух ходок, когда Ушка, закончив рубить, присоединилась к ним. Зайчиха брала хворост своими огромными лапами, успевая за раз принести больше, чем Острозубка и Красноклык вдвоём, поэтому закончили быстро.
Лис сел на корточки рядом с кучей хвороста и спросил:
– Как вы думаете, нам этого хватит?
– Не знаю, – ответила Острозубка.
Она явно хотела что-то добавить, но Ушка закрыла ей рот лапой.
– Тихо! – прошептала зайчиха.
– Что такое? – спросил лис.
Ушка пошевелила своими огромными ушами и посмотрела наверх.
– Там, – сказала она и указала на две чёрные точки.
– Это грачи? – убрав лапу Ушки со своего рта, спросила Острозубка.
– Не знаю, – ответила Ушка, – у меня не такой хороший слух. Я слышу, что кто-то разговаривает, но кто именно и о чём, я не понимаю.
– Надо лечь на землю, – предложил Красноклык, – мне папа говорил, что, если лежать и не шевелиться, они могут не заметить.
Все грачи, как и крысы, были верными членами партии «Неделимая Родина» и если крысы, по большей части, занимали руководящие посты и служили в полиции, то грачи, благодаря своей врождённой способности к полёту, занимались разведкой и слежкой и лишь немногие из них становились советниками.
Ребята легли на землю. После нескольких минут, проведённых в полном молчании, Красноклык медленно подполз к Ушке и прямо в ухо спросил:
– Улетели?
– Посмотри.
Лис медленно перевернулся на спину и долго вглядывался в небо, но ничего не увидел.
– Вроде нет никого.
– Вставай тогда, – тихо сказала Острозубка.
– Ты первая.
– Боишься?
– Нет.
– Тогда вставай.
– Не хочу.
– Да сколько можно, – громко сказала Ушка и поднялась на лапы, – вы так до вечера будете спорить. Всё, я встала! Если заметят меня, то заметят всех!
– Никто вас не заметит, – раздался насмешливый голос.
Острозубка и Красноклык вскочили и стали оглядываться по сторонам.
– Кто здесь? – громко спросила Ушка, доставая топор.
– Ну не надо так сразу за топор хвататься, девочка, – сказал голос, – поранишься ненароком.
– Выходи и я тебя без топора так отделаю, что месяц под себя ходить будешь, – пригнув уши к голове, сказала зайчиха.
– Хорошо, хорошо, только не бей!
Из-за толстого дерева вышел взъерошенный заяц с одним ухом, закутанный в грязные тряпки и опирающийся на сучковатую палку.
