- Поперхнулась, болезная? На, попей водички, – и повернулся к главе посёлка: - Так что, хозяин? Лошадей-то дашь?
Мужик насупился:
- Нету лишних.
- Дак, лишних ни у кого нету, - понимающе развёл руками Джек. - Нам же не навсегда, через неделю назад пригоним. Да не пустых, а с мешком овса.
- На каждой, - тут же нашёлся хозяин.
Георгий нахмурился:
- Мать Доброты осудит твоё стяжательство, Николай! Помогать ближнему – благое дело и первый долг каждого из нас.
Лицо Николая тут же прибрело каменное выражение. Сейчас соврёт, что лошадей нет, - подумал Серый. Что вот только-только на дальний луг пастись отправили, или ещё чего-нибудь! Дурак, всё-таки, этот Георгий.
- Окей, - сказал Джек. – По мешку, так по мешку. – Повернулся к Эри: - Ты верхом умеешь?
Та отрицательно помотала головой.
- Тогда, значит, лошадок нам нужно пять. А пять по одному мешку – это как раз два мешка получается, - Джек подмигнул Николаю. - Верно считаю, хозяин?
- Три, - не моргнув глазом объявил Николай.
Серый подумал, что они с Джеком друг друга стоят.
- Ну, брат Колян, ты и мёртвого уломаешь, - покачал головой Джек. – Ладно, ни тебе ни мне - два с половиной! По рукам? - и протянул мужчине руку.
Тот кивнул. Пожал. И напомнил:
- Неделя. Ты пообещал.
- Угу. И звезду с неба впридачу, - подтвердил Джек. – Не будет лошадей – так и быть, забирай только звезду… Шучу! – предостерёг он мгновенно насупившегося Николая. – Охренеть вы тут серьёзные.
***
- Ты его обманул, - обвиняюще сказал Георгий. – Когда сказал про Шамана.
Лошадей пустили рысью. Эри Джек усадил перед Виссарионом, бросив: «Оба тощие, сдюжит жеребец». Серый и Ариадна, на своих лошадях, держались позади. Разговор мужчин, сквозь стук копыт, долетал неясно, но разобрать можно.
- И что предлагаешь? Вернуться, покаяться? – с усмешкой поинтересовался Джек. – Не вопрос. Мне-то похрен, сам понимаешь. Торопиться некуда.
- Ты не должен был лгать! – гнул своё Георгий. - Мать Доброты осуждает ложь.
- Да ты чё? – ахнул Джек. – Ну, я ж не знал, что осуждает. Кабы знал, так не стал бы. Вот, ты, к примеру, знаешь, так ты и не врал. А с меня, дурака дремучего, какой спрос?
Георгий задумался. И решил:
- Всё равно Мать Доброты тебя покарает.
- Ну так, то - меня, - ухмыльнулся Джек. – Ты-то чего психуешь?
- Наш долг – наставлять непросвещённых, - серьёзно объяснил Георгий. – Нести Доброту Матери в мир, обучать неразумных детей Её!
- Да не вопрос, обучай, - согласился Джек. – На скаку неудобно только. Давай, может, потом? Утром, там, или на недельке… И вообще – может, пусть сперва меня покарает? Я ж не видал пока, что там у Матери Доброты за кары – а она, может, стриптиз показывать начнёт. Тебе оно, понятно – лучше в гроб лечь, а я парень пуганый. И не такое видал, - и, не дождавшись ответа, пустил коня галопом.
Георгий, уставившийся Джеку вслед, выглядел настолько озадаченным, что Серый едва сдержался, чтобы не заржать.
Ариадна это заметила.
- Какой отвратительный человек, - брезгливо проговорила она. – Георгий добр и простодушен, а этот негодяй издевается над ним!
- Джек – издевается? – усмехнулся Серый. – Да это он даже не начал! Так, лёгкая разминка. Привыкай.
Ариадна надменно фыркнула.
Скакали они почти до рассвета, а дневали снова в брошенном посёлке. Ариадна объявила, что спать в одном помещении с мужчинами ей, целомудренной дочери Матери Доброты, не пристало, и ушла в другой дом.
