Действительно, нечто подобное было с Дашей сразу после того, как она узнала о свершившейся в ее жизни трагедии. Тогда ее оптимизм впервые дал трещину: захотелось отказаться от самой жизни, вдруг представившейся непосильной ношей. Причем эта мысль пришла не сама собой… Даша хорошо помнит странную тетку в допотопной деревенской сермяге, которая встретилась ей в тот день на улице. Она тогда бессмысленно шла по знакомым с детства местам, а тетка спросила ее: «Где здесь аптека?» И как-то так получилось, что Даша пошла провожать ее в аптеку, и по пути подумала: почему бы не купить для себя снотворного, которое обеспечит вечный сон? И чем дальше они шли, тем правильнее казался ей такой выход. Но когда Даша нагнулась к аптечному окошку, продавщица потребовала рецепт. И вдруг та самая тетка, спросившая, где аптека и стоявшая в это время позади Даши, сунула в окошко клочок газетной бумаги. Дескать, мы вместе, и вот наш рецепт на снотворное. Как ни странно, девушка-продавщица нисколько не удивилась газетному клочку, приняла его всерьез и отпустила таблетки… Впрочем, может быть, у Даши в то время просто был жар. Потом, когда она уже вернулась домой, ей примерещилась во дворе покойная бабушка, оттолкнувшая от подъезда ту самую неприятную тетку, которая хотела еще и подняться к Даше в квартиру. Бабушка не пускала ее к дверям. Слава Богу, после этого Даша пришла в себя и выбросила снотворное в унитаз.
А через несколько дней оказалось, что она беременна… И дальше жизнь развивалась так, что впору вспоминать поговорку: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Вне досягаемости упреков, уколов в больное место, на которые был так щедр ее любимый, Даша уже не боялась не выносить здорового малыша. Наоборот, теперь это должно было получиться, потому что теперь ей было куда направлять свою жизненную силу и свой природный оптимизм. Великая любовь к взрослому Олегу перетекала, переправлялась на другой адрес – к Олегу маленькому. Это для него Даша была отныне готова на все, ему стремилась добыть что ни есть лучшего в этой жизни. Тут и возник на ее пути «Лунный камень», обещающий будущему младенцу удивительные, почти нереальные перспективы…
Так она думала все пять лет, а потом события понеслись одно за другим: крах семейной жизни, едва не свершившееся самоубийство и наконец с изумлением обнаруженная беременность. Наверное, последнее время перед уходом Олега она стала совсем рассеянной, вот и забыла в какой-то день принять меры предосторожности. Но исправлять ошибку, если можно назвать это ошибкой, Даша уже не помышляла. Ведь совсем недавно ей пришлось решать вопрос жизни и смерти для себя – так вправе ли человек, отвергший самоубийство, оборвать другую, только что завязавшуюся жизнь?
За поворотом находились двери в физкультурный зал. Даша здесь прежде не занималась, но ходила мимо этих дверей в свой швейный кружок и иногда заглядывала в щелочку. Тогда и внутри и снаружи зала кипело движение: там тренировались, топали, покрикивали; здесь, в коридоре, прохаживались мамы и бабушки, ожидающие своих юных спортсменов. Иногда из зала выскакивал какой-нибудь запыхавшийся, весь красный мальчишка: за платком – вытереть пот, за булавкой – подколоть трусы с лопнувшей резинкой. Словом, жизнь по обе стороны дверей так и кипела.
Сейчас возле зала было тихо и безлюдно: ни одной будущей мамы, желающий пройти в клубе курс занятий. Что это – косность мышления или постоянная загруженность современных беременных женщин, которые до декрета стараются заработать и на кроватку, и на коляску, и на памперсы? Нет, подумала Даша, скорее всего, просто не верят. Если бы с ней самой не произошло странных событий, группирующихся вокруг кольца из косточки Кулиманы, она бы тоже не поверила. Просто отмахнулась бы от всех предложений «Лунного камня», сочла их выдумкой, цель которой – содрать с человека побольше денег.
