– А куда? И самое главное, на что? Того, что я зарабатываю, едва хватает на еду и содержание дома. Мать работает консьержкой для блезира, у нее зарплата крошечная, да и ту они пропивают. А Васька-то вообще денег в дом не приносит. Когда мать на него наорет, даст ей тысяч пять и все. На переезд нужны деньги, а ни заработать больше, ни накопить не удается, – ответила Юля.
– У меня сейчас квартира до конца осени будет пустовать, когда я на даче буду. Раньше ноября я туда не вернусь. Можешь пожить там, пока на ноги не встанешь. Правда, это в Москве, в районе Профсоюзки. Можно и на даче, там места полно. Дом огромный, и я там один как перст. Если тебя это не смущает. Или, если хочешь, можно поговорить с моими родителями, поживешь у них. Там тоже много места, с тех пор как наши старшие переехали в Питер. Подумай, всегда есть выход. С родителями я поговорю, они классные, все поймут, – предложил Максим.
– Ну, от Москвы ездить по работе далеко, а насчет остальных твоих предложений… Можно я подумаю? – ответила Юля.
– Да, конечно, подумай. Куда спешить? Давай встретимся завтра, часов в пять вечера, и куда-нибудь съездим поужинать?– сказал Макс. Впереди показался круглосуточный магазин и он предложил:
– Может, зайдем, купим мороженое?
– Давай, на оба вопроса! – весело ответила Юля, обрадовавшись возможности размять ноги во время длительной поездки.
Припарковав машину, Макс открыл девушке дверь и подал руку. «Какой же он воспитанный. Его папа тоже всегда открывает дверцу машины для жены и дочерей», – подумала Юля. Они зашли в магазин, там было неожиданно много народу, несмотря на поздний час. Юля и Макс сразу направились к баннетам с мороженым. Он выбрал себе три разных упаковки фруктового льда, а Юля одно крем-брюле, но подумав, взяла тоже лед и пломбир с черной смородиной. Выйдя из магазина, они начали шутить над своей жадностью, открыли по мороженому и съели, пока шли до машины.
Дальнейший путь до поселка они провели, весело болтая, вспоминая случаи из жизни, поедая мороженое и рассказывая смешные истории. Дорога убегала вдаль, и им хотелось ехать так бесконечно, весело и беззаботно болтая обо всем даже малозначительном. Все их тайные мечты могли сбыться в этой робкой попытке завязать отношения, и они наслаждались моментом, возможно, иллюзорного, но счастья.
Впереди показался поворот к дачному поселку, и Макс съехал с трассы на узкую периферийную дорогу. Машина начала подпрыгивать на бугристом покрытии асфальта. А вот и деревня, в конце которой расположен их дачный поселок. Юля как-то вся вдруг сжалась на сидении. Было ощущение, что ехать домой ей не просто не хочется, а по-настоящему страшно. Макс сбросил скорость и спросил:
– Юль! Ты уверена, что мне не стоит отвезти тебя куда-нибудь в другое место?
– Да, мне нужно домой. Там мои вещи. Там я живу. Где-то же мне необходимо сейчас быть, – грустно ответила Юля.
На нее вдруг разом навалились все проблемы, которые ждут ее дома, и о которых она забыла за эти несколько радостных часов.
Машина медленно въехала в поселок. Окна многих домов светились. Люди приехали отдохнуть, переждать жару и насладиться природой. Коттедж Макса располагался в тупике главной дороги напротив особняка родителей. А Юля жила в середине той же улицы. В окнах и во дворе Юлиного дома горел свет, наверное, ее ждали. Макс остановился около калитки и открыл дверцу машины, чтобы помочь Юле выйти, как вдруг дверь дома с грохотом отворилась и в проеме показалась мать Юлии, следом за которой семенил их жилец. Надежда Афанасьевна была явно не в духе. Шла, уперев руки в бока, и даже под светом фонаря было видно, что лицо ее выражает раздражение, граничащее с яростью. Васечка же заискивающе смотрел на соратницу, нервно дергался, готовясь показать свою напускную смелость, и шел слегка нетвердой походкой явно выпившего человека.
