Дети Ковчега - страница 22

– Может быть, причина – это она? И поэтому она здесь! – Сергей Павлович показал пальцем на дверь кабинета. – Я хочу знать всё! – прокричал он. – Так что вколи ей это и разговори, – шприц упал в руки полковника.

Министр вышел из приёмной, с неимоверной злобой хлопнув дверью. Фёдор Игнатьевич ещё минуту задумчиво смотрел ему вслед, слушая удаляющиеся нервные шаги. Он поспешил вернуться в душный накуренный кабинет, кинул беглый взгляд на девушку, протягивая шприц одному из помощников.

– Что это? – спросил молодой человек.

– Коктейль министра, – задумчиво ответил полковник. Ситуация становилась более-менее ясна, но как действовать, он не знал.

– Мы на это не подписывались, Фёдор Игнатьевич. Что там? Из чего эта смесь?

– Не знаю, – Фёдор Игнатьевич снова закурил. – Что же мне с тобой делать? – с досадой обратился он к допрашиваемой, находящейся в полусознательном состоянии.

Большое серое облако дыма растворилось где-то под потолком. Полковник думал, искал подходящее решение. Сигарета сменяла одну за другой, наполняя лёгкие никотином.

– Дай ей снотворное, – наконец обратился он к помощнику. – Мне нужно, чтобы министр поверил, что мы вкололи его коктейль. А это, – он показал на шприц. – Я хочу знать, что здесь, и где он взял этот препарат.

– Синие глаза, – вдруг сказала Мария, заставив обратить на себя внимание.

Фёдор Игнатьевич испуганно посмотрел в её сторону.

– Вводи быстрее снотворное, – приказал он. – Все тесты показали, что ты говоришь правду, девочка. Значит, я могу тебя отпустить, – он приподнял голову Марии за подбородок, внимательно всматриваясь в подёрнутые мутной пеленой глаза. «Почему Самарина мне ничего не сказала? Почему не поступило никаких распоряжений на твой счёт? Как связана ты с рептилоидами и Данларом?» – озадаченно думал он. – Сергею скажем, что его коктейль тоже не помог. Везите её домой. И поаккуратней! Все отчёты я составлю сам.

Тёплая морская вода пенистыми волнами ложилась к ногам. Мягкий золотой песок просыпался сквозь пальцы. Мария подставила лицо ласковому солнечному свету, устремила в синее небо свой медовый взгляд. Она улыбалась и была счастлива в этот миг. Тук. Тук. Тук. Видение цветными осколками посыпалось в бездну небытия, темнота окутала сознание. К горлу подступил горький ком. Мария вскочила с постели, крепко сжимая руками заботливо подставленный кем-то тазик. Её вырвало и опять затошнило от оставленного горького вкуса во рту. Глаза почти ничего не видели, голова раскалывалась на части.

– Выпей, – эхом прозвучал знакомый голос.

– Данлар, – Мария улыбнулась.

Сколько времени прошло с момента возвращения домой, она не знала. Она даже не совсем понимала, где находится сейчас. Голова сильно кружилась, во рту было горько и ужасно хотелось пить. Мария попыталась встать, но обессиленная упала в крепкие руки.

– Тебе лучше не вставать, – Данлар прижимал её к себе.

Она глупо улыбнулась, но не оставила попытку. Данлар заботливо помог ей сесть на кровать и дал воды.

– Выпей. Не спеши. Приди в себя.

– Что со мной? – язык еле ворочался.

– Тебя привезли и бросили дома одну, – зло сказал он. – Я не думал, что так всё получится. Как министр посмел это сделать после того, как ты сказала, что ты мой человек?

– Я не говорила.

Данлар опешил. Мария встала, осмотрела себя полузакрытыми глазами и поморщилась. Ей казалось, что вся кожа покрыта липкой грязью после допроса, что запах кабинета Фёдора Игнатьевича въелся в неё. Она скривилась от отвращения, захотела смыть с себя мерзость допроса, смыть воспоминания.