Дети леса - страница 7

Хива послушалась, порошок полетел на лицо, она почувствовала жжение в носу и чихнула.

– Я буду на совете не далеко от вас, – сказал он, – Если что.

Он собрал все свои принадлежности со стола и вышел.

– Вы пойдете без меня, – заметила Аурина, – Я провожу вас лишь до входа в зал советов.

– Я могла бы и сама до него дойти, – огрызнулась Хива.

– Ну вот, – разочаровано сказала служанка, – Вы вновь стали дерзить.

Хива посмотрела на нее удивленно. Она вспомнила что на самом деле недолюбливает ее. И что ей не нравиться ее общество. Вспомнила что бабушка говорила ей что она грубиянка и ведет себя дерзко и не покорно. Конечно, подумала Хива, быть запертой и при этом не дерзить, кто на это способен.

Аурина подготовила ее к выходу. Они вышли на террасу. Служанка поправила капюшон Хивы натянув его ниже, что бы не было видно лица.

Зал советов находился в центральной части замка. Хива проходила по залу с колоннами, который вел в зал советов, в нем всегда было темно и мрачно, вдруг из-за колонны показался силуэт.

– Это ты Умани? – сразу поняла Хива, – Здравствуй, – обрадовалась она и подошла ближе, – Ты стал таким высоким? – осматривая брата говорила Хива, глаза медленно привыкали к полумраку, но Хива уже могла видеть его лицо, – Ты стал взрослее, впрочем как и я. Так странно, – вслух рассуждала Хива, – Почему не зашел ко мне в комнату? Я тебя ждала.

Умани молча смотрел на нее.

– Теперь мы меньше похожи, – заметила она.

– Я это вижу, – наконец заговорил он, – Что с твоим носом? Он такой узкий, не похож на мой, – растеряно говорил Умани, – И почему ты ниже меня? Это все та странная болезнь?

– Наверно, – ответила Хива, – Я не помню, – призналась она.

Умани продолжал осматривать сестру и взял ее руки.

– Холодные, – заметил он.

– Я не могу вспомнить тебя, где ты был все это время?

– У дяди Зака, в Плачащем лесу, – сухо сказал он, – Меня отправили туда четыре года назад, вчера я приехал на вече.

– В моей памяти мы виделись недавно, и ты дергал меня за косички, а теперь мы так повзрослели, – беззаботно ответила она.

– Ты и правда ничего не помнишь? Это не справедливо, – рассержено заявил Умани.

– Знаешь, теперь мне кажется что и того что я помню лучше не знать, – призналась она, – А что все таки произошло? Ты то мне скажешь? – с надеждой просила она.

– Конечно, – улыбнулся Умани, – Ты должна знать. Я скажу тебе то что никогда не расскажут тебе родители с бабушкой, – смело сказал он, – Ты же моя любимая сестра, что бы там не случилось.

Хива почувствовала тепло и доброту в его голосе, она обняла его.

– Все это ужасно не справедливо, – заметил Умани гладя сестру по спине, – Мы были так дружны в детстве, ты была для меня самым лучшим другом. А нас так жестоко разлучили, – говорил Умани тоскливо.

– Ну все, – сказал Умани и взял сестру за плечи, – Хватит грустить.

– Спасибо Умани.

Послышались шаги, в колонный зал зашел еще кто то.

– Пойдем, – сказал Умани и взял сестру под руку.

Они направились в зал советов. По дороге договорились встретиться у восточной башни после собрания.

Зал Советов был украшен, на стенах висели корзины с цветами, на полу расстелили праздничные ковры. Скамьи на которых сидели гости были направлены к сцене, на которой за одним полукруглым столом собирались старейшины.

Умани выпустил руку Хивы и пошел к гостям один. Их появление не вызвало никакой реакции. Хива старалась не смотреть ни на кого, так как боялась не узнать или не вспомнить кого то из присутствующих. Гости уже начали рассаживаться, скамьи стояли так чтобы семьи располагались по старшинству и все члены были рядом.