Дети ночного неба - страница 22

В коридоре послышались шаги. Мы притихли, глядя друг на друга. В дверь тихо постучали. Я быстро преобразилась в кошку.

– Кто там? – спросил Мэйо.

– Это хозяин, юный господин. Не желаете ли, чтобы вам и вашей зверюшке принесли еды?

Старый хитрец разузнал, что мы заработали денег, и решил помочь нам их потратить.

Я посмотрела на невольно сглотнувшего слюну Мэйо и кивнула мальчику.

– Да, желаю.

Несмотря на свою хитрость, хозяин нисколько не набавил, когда просил плату за лепешки, изюм, молоко, половинку жареного цыпленка и кусок сырой говядины.

Мэйо, уминавший курицу с лепешками с отвращением посмотрел на меня.

– И тебе не противно есть сырое мясо?

Я только фыркнула, придерживая сочный шмат лапой и с наслаждением вгрызаясь в него.

После полудня следующего дня мы стояли у порога дома Акшена, и высокий невозмутимый слуга, с волосами сколотыми в пучок на макушке длинной острой шпилькой, молча выслушал Мэйо.

– Да, господин предупреждал о твоем приходе, – он завел нас внутрь. – Подожди здесь, я сообщу господину.

Нам достаточно долго пришлось томиться на циновке у входной двери, пока нашли господина Акшена, собрали всех его домочадцев и приготовили комнату для представления.

Дом Акшена был богатым не только снаружи, но и внутри. Богатство и роскошь торчали изо всех щелей, будто ничем иным: ни знатностью рода, ни деяниями предков, ни собственной славой – господин Акшен похвастаться не мог.

В большой комнате на стульях и скамьях восседали члены семьи этого господина. Лица всех женщин, даже маленьких девочек, как положено в знатных домах, скрывали темные вуали. Хотя на самом деле женщина должна носить вуаль только вне собственного дома. Исключение – мелхайя, наследница рода или клана, ей вуаль совсем не нужна, она и женщиной вовсе как бы не считается, ну и женщины – главы родов и кланов. А вот горожанкам и крестьянкам лица скрывать не разрешалось. Но, видимо, Акшену хотелось, чтобы у него все было как в самых знатных домах. Дети и жена, дородная темноволосая женщина, были обряжены в дорогие тончайшие шелка и мягкий андский бархат, в их одежде звездами сияли драгоценности. За блистательным семейством притулились любопытствующие слуги. Их никто не гнал.

Для нас расстелили широкий ковер с толстым ворсом, и Мэйо, преодолев робость пред всем этим блеском, принялся раскладывать наши нехитрые принадлежности.

– А кыса не укусит? – спросил, нарушив тишину, маленький мальчик на коленях у супруги Акшена.

Мэйо вздрогнул от неожиданности.

– Нет, Чернушка не кусается. Она очень добрая. А сейчас мы вам покажем все, что умеем!

Семейство Акшена, да и сам господин, были в восторге. Напоследок мне еще и младших Акшенов, облепивших меня, как репьи, пришлось покатать на спине. Самый младший стоял рядом с отцом, дергал его за полу кафтана и жалобно просил оставить чудесную кысу дома.

Мэйо это сильно испугало, и он быстро засобирался.

– А может и в самом деле? – спросил Акшен, поглаживая меня за ушами.

Мальчик испуганно покачал головой, прижавшись ко мне, чувствовалось, что ему хочется оказаться как можно дальше отсюда.

– Ну что же… Жаль. Вот, – он протянул Мэйо кошелек, судя по виду там было явно больше пятидесяти шерлов.

– Спасибо! – Мэйо поспешно откланялся.

Из глубины дома доносился рев насильно уносимого от меня младшего Акшена.

Мэйо шел чуть ли не в припрыжку, его не пугали ни темные улицы, ни подозрительные тени в переулках. Заботиться о безопасности мальчишка представил мне.