В домик вбежали ещё пять человек.
Гаврила снова подошёл к этому мужику.
– Ты ведь не хочешь крови своих, уродец? – спросил он.
Мажор молча корчился, пытаясь остановить хлынувшую из носа кровь.
Гав пнул его по пояснице.
– Ты ведь не хочешь этого?
– Не-е-ет, – промычал, тяжело дыша, мужик.
– Кто наверху? Нет, пожалуйста, я не буду спрашивать. Просто пульну всех, кто там, и все дела, – Гав выхватил у Аскена ствол и направился к лестнице.
– Там тёлки. Не трогай.
– Ок. Витек, Костыль, проверьте, – сказал Гаврила, в его голосе уже читалась откровенная злость.
Я вместе с Витей поднялся на второй этаж. Мы обошли все комнаты, обнаружили девушек и через некоторое время вернулись на первый этаж.
– Там две девчонки, лет шестнадцати, наши ровесницы. Спят, – сказал я, обращаясь к Гавриле, – Я их разбудил и расспросил.
Я позвал жестом Гава и шёпотом рассказал всё остальное.
Гаврила, как обычно взбесился, но не стал распускать руки.
– Скажи, ублюдок, чем ты их напоил? Иначе я тебя кончу здесь и сейчас.
Мужик взглянул на Гаврилу и почему-то сразу ответил.
– Транквилизатор какой-то. Кумар полный. Они сами меня хотели.
– Вот ты тварь! – Гав набросился на него.
И никто его не удерживал. Он пинал его долго и упорно, а когда тот попытался схватить Гаврилу за ногу и повалить, то привёл его, как обычно в ярость. В такие моменты лучше даже своим не ввязываться. Обязательно перепадёт.
Мы в это время растолкали троих приятелей мажора и немного побили их, а затем сунули в овощную яму.
К этому времени и мой друг успокоился.
– Витек, – задыхаясь и утирая пот со лба, воскликнул он, – забери девчонок и езжай к Ирине. Объяснишь, как есть. Накормит и там по ситуации, может скорую вызовет. Или нет, пусть спят, или… Только не отпускайте, я ещё сам с ними побеседую, – он злобно плюнул на мажора.
– Да, Серега, пусть все уезжают, – он подошёл к нему вплотную, – Серый, – шёпотом сказал он, – машину на перекрёсток и жди там.
Остались только Аскен, я и сам Гаврила.
Он подошёл к мужику и наклонился.
– Ты меня слышишь? Надеюсь это так, в твоих же интересах, уе… к.
– У-гу.
– Так вот, всё, что мы хотели, сделали. А вот другие ещё нет. За косяк в баре тебе счёт от Партизана. Сто десять кусков завтра и добавь полтинник за этот косяк сегодня. Я его курсану, так что не дури. Найдёшь его в центре? На Хохрякова. Ты в курсе, думаю. Ок. Всё.
Гаврила уже было вышел, но вернулся, отодвинул меня. Подошёл к столу, взял волыну мужика, разрядил его и повернулся к нам.
– Раздвигайте.
Мы его поняли. Это было жестоко для наших. Для компании, даже для Гаврилы.
Он занёс ствол. Мужик попытался сдвинуть ноги.
– Пошли отсюда, – сказал тихим голосом Гаврила и вышел в сад.
Уже когда мы приближались к городу, я решился спросить. Все молчали, но я не выдержал.
– Гаврила, ты, правда, готов был это сделать?
– А что такого? Ну, извини, если не оправдал ожиданий, – хмуро съязвил Гав, и продолжил смотреть сквозь боковое стекло.
– Напротив, я рад за тебя. Сейчас куда едем?
– Ты разве спать не хочешь?! – Гав взглянул на меня.
– Нет. Что-то у меня столько впечатлений, что лишь бы бессонница не одолела.
– Тогда давай где-нибудь высадимся, а парни спать поедут по домам.
Мы так и поступили. Вылезли у перекрестка и пошли в ближайшее кафе пить кофе.
Я действительно был очень рад, что он сдержался в это утро. Не дал жестокости завладеть полностью мыслями, поглотить себя. Есть лишь одна надежда у меня, что друг мой сможет преодолеть этот кризис возраста. Подавит приступы агрессии. На это нужно много усилий и время, и возможно поддержка, дружба. Просто, мне кажется, что под маской самоуверенного, неадекватного подростка на самом деле спрятался добрый, веселый человек. А так он всего лишь прячет свои страхи, комплексы, возможно боль из-за матери и отца.
