– Ты че, с ума сошел?! Гадит она, видать, несварение желудка у нее.
– Не, смотри внимательней.
К ужасу Валерта, из-под крысы действительно выкатился лысый крысенок, размером с кошку. Он был лысый, с еще закрытыми глазами, и кожа у него отливала металлом.
– Е-мое… Гадость какая. Ксан, пошли отсюда, хрен ее знает, сколько она тут сейчас родит. Вот для чего она нас сюда притащила – детей кормить.
– И дать им вырасти? Чтобы это кубло тут размножилось в геометрической прогрессии?
Мужики переглянулись, и, не сговариваясь, начали собирать обломки кирпичей, а то и что-нибудь потяжелее. Валерт чувствовал, что возвращается боль. Он понял, что долго не протянет, но Ксан был прав. Когда еще их найдут – неизвестно, а при таком раскладе уже часа через четыре, тут будет стадо мутантов-убийц. Крыса в процессе не шевелилась, только пыхтела, ей было не до людишек. Рядом уже лежали не один, а три крысенка. Они пищали и тянулись не к матери, а к людям, на запах крови.
– Смотри, Ксан! Они уже с детства не молоком, а кровью питаются.
Ксан ударил ближнего кирпичом по черепу. Тот запищал, но не сдох. Пришлось ударить еще несколько раз, чтоб уже наверняка. И тут его собратья, изменив направление потянулись к нему. Крысу выгнуло дугой, из пасти хлестнуло кровью, она дернулась и затихла.
– Вроде сдохла. – Ксан кинул в крысу кирпичом, та не шелохнулась. – Похоже, сдохла. Добиваем мелочь и пошли.
С трудом они выкарабкались на поверхность. Ксан опирался одной рукой на плечо Валерта, тот мысленно стонал, честил себя во все корки, но шел.
– Недалеко она нас затащила, – простонал Ксан, – вон башня портала, а рядом госпиталь, километра полтора будет. Где этот чертов патруль? Когда не надо, они на каждом шагу.
– Это точно. Я долго не выдержу, Ксан. Боль такая…
– Знаю, знаю. Молчи лучше и топай.
Чтоб отвлечь себя от боли, Валерт начал думать, что ему сказать жене. Одним «прости» тут, похоже, не отделаешься. – Думал он – Вроде, так много всего сказать хочется, а слова никак в предложения не складываются. Как говорила его покойная бабушка (Царство ей Небесное) – слов нет, одни эмоции. Это ж сколько за глупость платить приходится – жену с дочкой напугал, квартире ремонт нужен, ребятам ночью выспаться не дал, и Вильт… Аписа ему в задницу, нанимает каких-то уродов на работу, ни ума не фантазии. Доползу – задавлю гада, и того и другого.
– Валь, меня глючит или грузовик на горизонте?
Валерт остановился и переводя дух вгляделся вдаль:
– Да, похоже. Только не грузовик, а патруль. Ксан, можно я уже отключусь?
– А кто ты такой, я буду один им рассказывать? Вряд ли они тебя в лицо знают. А по твоим семейникам, тебя только жена опознать может.
Валерт, не ответив, рухнул на песок.
Сквозь муть в голове, как лучи солнца свозь болотную воду, до слуха Валерта долетали обрывки слов, знакомые голоса и… Наконец-то! Запах лекарств и бренчание мединвентаря. «Я все же не умер, я дышу и живу. А раз я в госпитале – значит буду жить дальше». – Радостно подумал Валерт, вяло улыбнулся и открыл глаза. Над его телом склонилась Лана – самый хороший врач в мире. «Лана, как я по тебе соскучился, ты не дашь мне умереть, я знаю». С этими мыслями Валерт повернул голову и увидел Елену, сидящую напротив. Она улыбалась и плакала. Валерт открыл было рот, что-то сказать, но вспомнил, что пламенную речь он так и не придумал, да еще Лана, заметив его намерение, погрозила ему пальцем, как маленькому:
