– Эх, ты! – Любаша не находила слов. – Липошка медальной!
Так Костю в школе и прозвали. Но он не обижался. Он вообще весь в себе был. В литературе, в Шекспирах и Чеховых. Он даже разговаривал одними цитатами. Его спросишь: «Липошка, в бассейн пойдешь?» Он задумается, как знаменитый Гамлет, и ответит: «Плыть или не плыть?.. Достойно ль – в бассейн ходить помимо книжной лавки?»
Вот с ним Алешка и поспорил на пороге Викиной квартиры. Правда, она теперь уже была не Викой, Алешка стал ее называть попроще – Витькой.
– И что? – спросил я.
– Что-что? Ему Любаша поручила Витьку по русскому подогнать. Витька говорит хорошо, а пишет с американским акцентом. Вот мы с ним и поспорили. В подъезде.
– А он свои пуговицы собрал? Сколько ему не хватило?
– А я знаю? Я их считал, что ли? Он там так разорался!
– И что же он орал?
– Он, Дим, орал, что, прежде чем учить английский, нужно свой родной язык изучить. И обозвал меня.
– Неприлично? – удивился я. Костя неприличные слова никогда не употреблял. А когда их слышал, то хмурил брови и сжимал кулаки.
– Еще как, Дим! Он, знаешь, как меня обозвал? – Алешка наморщил лоб, вспоминая. – А! Вот как: «Ты чЕрезвычайно перЕспективный жентельмен!» Клево, да?
Похоже, Алешке эта «обзывалка» очень понравилась. А у нее была своя предыстория, Алешка мне рассказывал.
А как получилось? Ихняя Любаша дала им письменное задание. Написать, что они смотрят по телевизору и почему. Костя так и написал: «В нашей семье телевизор никто не смотрит. И пока там не заменят безграмотных дикторов, которые говорят: „чЕрезвычайный, перЕспективный и коНпеНтентный“, мы его включать не будем».
Но, в целом и в общем, они помирились, собрали оборванные пуговицы и договорились, что один из них будет учить Вику русскому языку, а она будет переучивать Алешку на английский.
– И с чего начали? – спросил я Алешку.
– С английского, – Алешка помолчал. – Ты знаешь, Дим, какая у них классная квартира?
Я думал, он сейчас станет рассказывать про классную мебель, про всякую технику в кухне, а он как-то спокойно, будто знал это заранее, сказал:
– Это, Дим, не просто квартира. Это, Дим, шпионское осиновое гнездо!
Глава III
«ДАВАЙ ВЗОРВЕМ МОСТ!»
Алешка у нас очень наблюдательный. Все замечает. Мама говорит: «От его любопытных глаз ничего не скроешь».
Я тоже наблюдательный. От меня тоже ничего не скроешь. Но я увидел – и забыл. А у Лешки совсем по-другому.
Вот идем мы с ним от метро к дому. Доходим до одного места, и там, под деревом, вся земля и трава (и снег, если на улице зима) засыпаны окурками. Почему именно здесь? Да какая мне разница? Я увидел и забыл. Хотя, конечно, странно. Вот когда вся автобусная остановка в окурках – это понятно. Непонятно только, почему? Ведь рядом урна есть.
И вот идем как-то мы мимо этого «окурочного» места, и я говорю, чтобы показать, какой я остроумный:
– Тут, наверное, какой-нибудь влюбленный ждал свою девушку. Курил и волновался.
Алешка усмехнулся:
– Ага! Года три он здесь ждал, курил и волновался.
Ответить было нечего, а Лешка добавил:
– Ты, Дим, наблюдательный. Только несообразительный. Ты все видишь, но выводов не делаешь.
– А ты делаешь? – обиделся я. – Шерлок Холмс!
Лешка не обиделся.
– Я не делаю, Дим. Оно как-то само делается. Все как-то само в голове укладывается.
– И окурки? – усмехнулся я.
– И окурки, – Алешка кивнул. – Но это элементарно, Ватсон.
– Вороны натаскали? – сделал я попытку немного побыть умным.
