– Нужно подождать, – ответил отец, складывая руки на груди. – Я всё ещё действую по указам совета, и ты, как одна из принявшись, наследие, обязана обучиться до возвращения тебя обратно в мир людей.
– И то, что я твой хранитель, не значит, что я буду везде за тобой бегать, – сердито пробормотал Райан. – Моя задача лишь не позволить тебе умереть раньше времени.
– Потому что я важный кадр, для вашего совета? – с ядом, передразнила я брюнета.
– Потому что я видел, что случается с теми чья стихия умирает! – рыкнул на меня брюнет, видимо всё ещё оставаясь в состоянии некоего покоя. Если я и дальше продолжу огрызаться, я точно выведу его из равновесия.
– Смерть стихии, для хранителя это не только скорбь, – пояснил отец. – это отпечаток на всю жизнь, такой, как будто ты потерял часть себя.
– И я как не странно говорить, не хочу всю жизнь чувствовать себя как мой отец.
Я тут же вздрогнула, боясь поднять взгляд обратно на брюнета. Внутри резко образовался стыд, за саму себя, и пустота от этих больных слов. Его отец…он потерял стихию.
– Но я видела твоих родителей. – с дрожью пробормотала я.
– Ты так наивна Изабель, – со злой иронией начал Райан, от чего я ощутила неловкость. – Скажи мне пожалуйста, сколько раз за все время ты видела их? Раза два– три? На ваших семейных ужинах? Как ты думаешь кто эти люди на самом деле?
Я ощутила как дрожь вернулась. Парень был прав, Амелия не часто приглашала соседей к себе, да и в коридоре я почти с теми не встречалась. Иногда, слушая тишину мне казалось, что тех вообще нет дома, но я скидывала это на собственную паранойю, так что никогда не задумывалась – тех во все не существовало. Райан жил там один.
– Райан переехал сюда вместе с нами, во время охоты на кольцо, – между тем продолжил Роберт, чей голос тонул в моих собственных мыслях. – После смерти его настоящих родителей, я стал его опекуном, но для официальной бумаги были наняты актеры.
На свой риск я подняла взгляд, удивленно замечая, что Райан, на эти слова даже не среагировал. Он был…спокоен? Зол? Я не могла понять этого, за маской безразличия хотя где– то внутри ощутила его горечь. И это чувство стало новым для меня.
– Я последняя?
– Нет, – ответила мама. – У нас нет только пламени и ветра.
– И что прикажите делать? – холод сдавил все лёгкие – Там моя жизнь! Я должна всё бросить?
Не смей реветь снова, слишком много слёз за один день!
– Ты закончишь школу, – мама поняла моё напряжение, и я несколько успокоилась, увидев в её, болью, пропитанных глазах, крупицу прежней заботы и радости, к которой я привыкла. – Будешь обычным человеком какое– то время, пока тебе не станет легче. Сейчас тебе нужно поспать, я провожу тебя…
– Я сама. – подала голос.
– Как скажешь, – с тоской произнесла та, кивая Райану. – Покажи ей комнату и возвращайся. Нам ещё нужно кое– что обсудить.
Обречённо выдохнув, я проигнорировала руку Райана, и как приведение поплелась за ним по коридорам. Сил не было даже сказать что– нибудь оскорбительное, хотя от мысли, что Райан является мне чем– то похожим на брата, усложняло ситуацию. Тихо кивнув, я зашла в указанную, комнату и в темноте свалилась на кровать. Последнее, что я слышала, был голос Райана.
– Добро пожаловать, Бельчонок.
