Не всегда – кстати, но, в основном, – приятно.
Приятно, потому, что ты делаешь это искренне. Приятно, потому что ты даешь мне именно это ощущение. Лето, солнце, сгоревший носик, кружевной сарафан в стиле бохо, шампанское, которое охлаждается в номере для нас с тобой, легкий ветерок, пустая болтовня, смешные соседи за столиками рядом, сю-сю-сю, теплая набережная как в итальянском кино.
Видишь, как легко и быстро я рисую себе картинки? Стоило тебе сказать про «носик».
Дама, которая собиралась заказать клубнику для того, чтобы «закусить» шампанское, проходит мимо нас, покачивая необъятными бедрами, обтянутыми короткой трикотажной юбкой, и, опять задерживая взгляд на тебе.
Наверное, даже самые отсталые старушки уже знают, что таким бедрам противопоказан тонкий трикотаж без подкладки. Меня всегда удивляли дамы, которые, решив для себя, что им уже все равно и все можно, начинают демонстрировать то, что всю жизнь прятали по причине несовершенства. Я еще понимаю перейти с высоких каблуков на низкую танкетку – ноги, конечно, выглядят короче, но удобство перевешивает. Но надевать такую юбку, где видны не только резинки от трусов и все складочки, но и целлюлит? Зачем? Как будто нарочно…
– Я толще ее? – спрашиваю я тебя тихонько.
– Ты что? – правильно возмущаешься ты, – Сравнила! Да ты просто стройняшка!
– По сравнению с ней? – продолжаю я тебя провоцировать.
– Нет. Сама по себе, – твердо заканчиваешь ты.
Вот в этом месте тебе бы рассказать мне, какая я распрекрасная, стройная молодая и красивая, как тебе со мной повезло и прочее тра-ла-ла романтических обедов и ужинов. Обстановка располагает.
Но ты молчишь.
У каждого проекта своя инфраструктура. Каждый играет на своем поле. Мое поле – это мечты о том, чтобы все было как в итальянском кино. Страсть. Красота. Легкий ветерок. Жгучие слова… И даже пороки – изысканные и изящные. По сценарию.
Твое поле – это жизнь, которая у нас «перед носом», как любишь говорить ты.
– А что бы ты сказал себе двадцатилетнему? – спрашиваю я, понимая, что ты не увидишь связи. Ты вскидываешь на меня удивленные глаза. – Ты хотел бы что-то исправить? Изменить? Улучшить?
– В тебе заговорил маркетолог? А тебе не кажется бессмысленным анализировать то, что я хотел бы изменить, но не изменил?
– Не кажется.
– Дурацкий разговор.
– Почему?
– Потому что мы – не на тренинге по возрастной психологии.
– А тебе не кажется, что по твоей реакции я УЖЕ получаю ответы на свой вопрос?
– Вот и славно. Значит, я ничего не должен говорить себе двадцатилетнему?
– Конечно, не должен. Но мог бы и сказать.
– Тебя может не устроить мой ответ.
– Пусть. Мне все равно интересно.
– Хорошо, пиши или запоминай. Итак, мой дорогой двадцатилетний друг…
Принцип деления на восемь.
Считается, что в жизни нужно ставить четкие цели и к ним стремиться изо всех сил. Это – миф, который загоняет людей в тупик тревоги, одиночества и раздражения. Не забывай, мой мальчик, что цели ты себе поставил сам. Следовательно, ты в любой момент можешь от них отказаться или их подкорректирповать. И пусть горят огнем те цели, которые вытягивают из тебя все жизненные соки. Вытягивают так, что в пятьдесят ты уже не можешь спокойно радоваться простым вещам, не примеряя их к своим целям. Я не против, мой мальчик, целей, но фанатизм еще никому не помог в этой жизни. Когда тебе говорят «хочешь достичь чего-то, работай днем и ночью не покладая рук», дели на восемь. Это говорят те, кто работал и достиг. А те, кто работал и не достиг ничего, – помалкивают, мой друг…
