– Преступления этого отщепенца, нашего позора, доказаны и в праве голоса преступнику отказано. Приговор – вечный паралич
Павла парализовало ещё до объявления приговора, его парализовало при первых словах Куратора. Ему даже не дали возможности защититься? Это какой-то кошмарный сон. Павел уставился на жандармов, стоящих по бокам от Куратора, один из них медленно, очень медленно, начал поднимать свой бластер. Ещё доля секунды и он превратится в живой труп. Но нет. Все существо, вся душа внутри запротестовали. Павел почувствовал ярость. Он понял, почему ему вынесли приговор. Это все из-за того жирного на рынке с Ордером на Право. Того преступника не спасли, не успели, Павел не дал, а сейчас все преступления того урода вешают на него. Ну нет, я не дам!
Павел сам не ожидал от себя такой прыти, он увернулся от луча парализатора. И прыжками, с подскоками, рванул в сторону жандарма. Он сам удивился, все удивились, Куратор от неожиданности раскрыл рот. Жандарм, только что стреляющий в бывшего чрезвычайного комиссара от неожиданности опустил оружие. Ещё никто не оказывал ему сопротивление. Павел ни о чем не думал. Он не должен допустить своей заморозки. Он не преступник! Подскочив к жандарму, так же, ни о чем другом не думая, Павел резким движением нанес жандарму Куратора страшный удар коленом в солнечное сплетение. Огромный жандарм, в два раза крупнее тщедушного подростка, от удара потерял сознание и стал падать. Жандармы Куратора никогда не работали на улице, все их жертвы безропотно стояли в Зале и ждали своего луча. Поведение Павла для всех стало неожиданным.
Павел, все так же не думая, вырвал у падающего жандарма парализатор. Второй жандарм пришел в себя и кинулся на него. У Павла не было времени думать, он поднял оружие и выстрелил. Режим стрельбы не менял. Остался живой паралич. Ничего страшного с этим жандармом не случится, его успеют вылечить, в Совете Куратора есть врачи.
– Мне нужно слово! – крикнул Павел Куратору, в глубине сознания понимая, просить слово уже поздно.
А на месте Куратора уже никого не было. Павел не заметил, Куратор что-то нажал на трибуне и подъемные механизмы под полом унесли его с этого места. Загудел сигнал тревоги. Ворота в Зал раскрылись и внутрь стали забегать вооруженные охранники. Его вчерашние соратники, сверстники, чрезвычайные комиссары, стали действовать так, как велит им долг. Он сам бы поступил точно также пять минут назад. Они стали осторожно на него надвигаться, не забывая о парализаторе в его руках. И в первых рядах Павел увидел Анну, свою подругу. К глазам подступили слезы. А смог бы он напасть на неё, если бы это её, а его объявили преступников. Павел внезапно ясно понял. Он сам бы пять минут назад безоговорочно бы поверил словам Куратора. Но смог бы он напасть на Анну? Отвечать самому себе на этот вопрос уже нет времени. Два комиссара побежали в атаку, с голыми руками на парализатор. У Павла не было выбора, он выстрелил. Атакующие упали. Павел вскочил на трибуну. Внутренняя часть оказалась усажена рычагами,
кнопками, и непонятными механизмами. У него нет выбора. Свободной рукой Павел начал нажимать все кнопки и дергать рычаги. В Зале загремела музыка, замигало освещение, туда-сюда стали ездить гигантские шторы на гардинах. На экранах, размещенных по стенам, началась какая-то какофония. Павел продолжил нажимать кнопки, но не перестал следить за Залом. Впереди всех оказалась Анна, она и ещё трое смельчаков бросились прямо на него. Павел нажал гашетку парализатора, но убрал палец, когда ствол был направлен на Анну. Её спутники упали на пол, но она прыгнула, Павел успел пригнуться, и девушка пролетела над его головой, ударилась об какую-то мебель и ненадолго запуталась в тряпке, похожей на мантию Куратора. Видимо Куратор сбросил верхнюю одежду, чтобы не мешала при побеге. Все комиссары толпой кинулись на Павла. Ничего не оставалось, как надолго нажать на гашетку. Комиссары стали падать рядами, друг на друга. Времени оглядываться нет, по тени Павел понял, Анна за его спиной встает, и сейчас бросится. Но он не успел оглянуться для отражения удара. Пол под ним пропал и Павел провалился вниз. Как только в полу исчезла его голова, незаметные бесшумные механизмы закрыли люк над его головой. Павел успел увидеть обезумевшее от ярости лицо Анны и её крик:
