Приедет.
Нет, не обманывай себя. Ты ведь боялся, что он почует опасность – и так и случилось. Он сменил маршрут.
Очередной отблеск хрома на горизонте. Большая машина. Достаточно большая для «кадиллака».
Я упал на живот, упер локти в дорожный гравий и прижал бинокль к глазам. Машина исчезла за горбом дороги… опять показалась… скрылась за поворотом… и показалась вновь.
Да, это был «кадиллак». Но не серый – машина была темно-салатовой.
Затем последовали тридцать самых ужасных и томительных секунд в моей жизни; тридцать секунд, которые длились, казалось, все тридцать лет. Какая-то часть меня уже окончательно уверилась, что Долан поменял свой старый «кадиллак» на новый. Он и раньше менял машины, и хотя раньше среди его «кадиллаков» никогда не бывало зеленых, ничто не мешало ему в этот раз взять зеленую.
Другая моя половина ожесточенно спорила с первой. Аргументы: «кадиллаков» на шоссе и дорогах, соединяющих Вегас и Лос-Анджелес, пруд пруди, и вероятность того, что этот зеленый «кадди» окажется именно тем, долановским, «кадиллаком» – один к ста.
Пот заливал мне глаза, все расплывалось, и я убрал бинокль. В решении этой проблемы он все равно мне не поможет. Когда я смогу разглядеть пассажиров, будет уже поздно.
Времени нет! Давай! Бегом к знаку, накрывай его, пока есть возможность! Он же уйдет!
А знаешь, что произойдет, если сейчас закрыть предупреждение об объезде? В твою ловушку попадутся двое богатых старичков, которые едут в Лос-Анджелес повидаться с детьми и свозить внуков в Диснейленд.
Давай же! Скорее! Это он! Это твой единственный шанс!
Правильно. Единственный шанс. Поэтому не проворонь его, загнав в ловушку этих людей.
Это Долан!
Это НЕ Долан!
– Перестаньте, – взвыл я, хватаясь за голову. – Перестаньте, перестаньте, ради Бога!
Приближавшуюся машину уже было слышно.
Долан.
Старики.
Женщина.
Тигр.
Долан.
Стари…
– Элизабет, помоги мне! – взмолился я.
Дорогой, этот человек никогда в жизни не покупал зеленой «кадиллак». И никогда не купит. Разумеется, это не он.
Головная боль мгновенно отступила. Я сумел подняться на ноги и поднять руку.
В машине сидели не старики. Туда набилась целая компания: что-то очень похожее на двенадцать вегасских хористок под командованием какого-то Папика, одетого в самую большую ковбойскую шляпу, которую я видел в жизни, и самые темные солнцезащитные очки. Перед тем как «кадиллак» вильнул в объезд, одна из хористок продемонстрировала мне из окна свою голую попку.
Чувствуя себя выжатым как лимон и полностью опустошенным, я снова поднес бинокль к глазам.
И увидел его.
На этот раз никаких сомнений: именно тот «кадиллак» выехал из-за поворота на участок дороги, который полностью просматривался с моего холма. Серый, как небо над головой, он с удивительной четкостью выделялся на фоне тускло-коричневых холмов на востоке.
Это был он. Долан. Мои долгие терзания, сомнения и нерешительность сразу же показались мне глупыми и рассеялись без следа. Это был Долан, и мне даже не нужно было присматриваться к его серому «кадиллаку» для того, чтобы это понять.
Не знаю, мог ли он меня чувствовать… но я его чувствовал. Нутром чуял, как говорится.
Долан приближался. Это придало мне сил, и я побежал.
Вернувшись к большому знаку «ОБЪЕЗД», я скинул его в кювет, надписью вниз, укрыл куском холста песочного цвета и закидал песком опустевшие стойки. Общее впечатление от этих процедур не дотягивало до мастерской имитации полосы шоссе, но выглядел вполне удовлетворительно.
