– Десять минут? – переспросил Северо.
– Я проверял по хронометру. – кивнул Кодус.
– И как давно Вы заметили, что товарищ и коллега Жан отрывается от коллектива? – спросил Северо.
– Около месяца. – ответила Нова.
– Я спрашивал товарища и коллегу Кодуса!
– Примерно так. – кивнул Кодус.
– Примерно?
– Я заметил это около трёх стандартных недель назад.
– Значит – товарищ Нова права?
Кодус кивнул.
– А где товарищ и коллега Жан? Что он скажет в своё оправдание?
– Я здесь. – отозвался Жан.
– Выйдете сюда. Мы все хотим видеть Вас. И слышать Ваши слова.
Жан вышел к президиуму.
– Будьте откровенны с товарищами и коллегами. – повернулся к нему Северо.
«В гробу я видел ваше откровение. И вас всех» – подумал Жан. А вслух сказал:
– Я недомогаю. А сегодня у меня был понос, и я сидел в гальюне.
– Это сегодня. А эти три недели?
– Я болен. – продолжал гнуть своё Жан, давно понявший, что главное – это стоять на своём. И рано, или поздно, с тобой согласятся.
– Почему вы не обратились в медблок?
– Я думал – само пройдёт. – решил окончательно косить под дурачка Жан.
– А Вы понимаете, что своим поведением Вы подводите коллектив? – снова встряла Нова.
– Чем? – если уж быть идиотом – то во всём.
– Своим поведением! Тем, что Вы, коллега и товарищ Жан, своевременно не обратились за помощью. И в то время, как все Ваши коллеги и товарищи отдают все свои силы служению Правильным Идеям…
Жан понял, что дальше можно не слушать. Он опустил глаза долу и мысленно отключился. Было ясно одно. Болеть коллега и товарищ Жан права не имеет. Закончилось всё как и обычно – товарища Жана приговорили к пребыванию в медблоке и всестороннему обследованию. Потом долго вызывали остальных коллег и товарищей с обязательным отчётам о делах и прегрешениях. Час Откровения – был изобретением Босса, желавшего лично знать всё обо всех. А в конце все хором пели гимн Правильным Идеям. Гимн был старый. И призывал до основания разрушить весь мир, дабы затем на развалинах построить что-то новое, от чего вселенная ахнет…
Конец ознакомительного фрагмента.
