Впрочем, на счет последнего я слегка ошиблась. Стоило нам закончить с обедом, как случилось внезапное.
– Ладно, решаем, кто сегодня крайний, – отодвинув тарелку, капитан вытянул вперед над столом руку со сжатым кулаком. Бабник с Милашом с предельно серьезными лицами повторили его движение, а дальше…
– Любимую стихию, выбирай скорей, посмотрим наконец, кто из них сильней, – хором выдали парни под моим ошарашенным взглядом и раскрыли ладони. Над рукой у Бабника взвился маленький огонек пламени, а ладони Милаша и Зануды были полны воды.
– Подстава, – буркнул Бабник, развеивая заклинание и поднявшись с места принялся собирать грязную посуду.
– Главное правило этого дома – все спорные житейские вопросы мы решаем посредством «Стихийки», – заметив мой ошарашенный вид, снизошел до пояснений капитан.
– Ты серьезно? С помощью детской игры?
Это даже не школьный уровень, это уровень детского сада.
– Мы всегда относимся к «Стихийке» со всех серьезностью, – со столь же невозмутимым видом ответил Милаш.
– И это не так обидно, – добавил Бабник, забрав и мою тарелку и направившись к раковине.
– Какие-то мелкие домашние дела мальчики предпочитают сами делать, – с явной гордостью в голове тихо поделилась со мной госпожа Навира. – Грей как-то сказал, что иначе они из университета выпустятся неспособными и шнурки самостоятельно завязать.
Ну надо же, не ожидала от Зануды такой сознательности. Хотя он был прав – мой брат тому яркий пример. Прекрасный ученый, но не способен и кастрюлю с готовой едой в холодильном ларе найти, пока носом его не ткнешь.
– Сегодня, Коротышка, мы тебе даем послабление, а завтра со всеми наравне будешь, ясно? – предупредил меня капитан.
– Ясно.
Ничего страшного я в этом не видела. В конце концов, я-то всегда сама себя обслуживала.
– Спасибо за обед, – поблагодарила я улыбающуюся госпожу Навиру. – Так, кто подскажет, какая комната моя?
Грейсон указал мне на одну из дверей в гостиной. А дверь напротив, видимо, в жилище капитана. Вот ведь… счастье привалило.
Поблагодарив за все, я шагнула в комнату, прикрыла за собой дверь, отрезая звуки громкого разговора парней, обсуждавших преимущества разных стихий в бою, и наконец вздохнула с облегчением: тишина и одиночество.
Комната не слишком большая, но, учитывая, что до этого я делила спальню с тремя другими девочками, – просто праздник. Стиль скорее мужской, но и это меня вполне устраивало. Темно-зеленые стены, довольно просторная кровать у стены, учебный стол под окном у другой, между ними серебристый мохнатый коврик, на котором красовались коробки с моими вещами и пара чемоданов.
День в итоге вышел крайне насыщенным, и заниматься распаковкой было откровенно лень. Но деваться некуда, завтра уже первый учебный день, не хотелось бы с утра судорожно скакать в поисках нужных вещей.
Еще раз оглядевшись, я пришла к выводу, что в целом все неплохо. Отдельная комната – это невероятное благо, так что, если повезет, не так уж и часто мне придется сталкиваться с соседями.
***
Конечно, разобрать все вещи я в итоге не успела. Больше того, где-то в процессе я просто уснула на горе своей одежды, а проснулась только глубокой ночью, и то для того, чтобы быстро помыться и вновь уснуть. Но, несмотря на столь долгий сон, бодрости, заслышав истошный вой будильника, я не ощущала.
Голова едва соображала – я в принципе не была ранней пташкой. Единственное, что могло меня спасти, – это чашка кофе. Помня, что заветную банку видела на кухне, я натянула поверх пижамы махровый халат и, едва разлепив глаза, поползла за живительным напитком. Щелчок по плитке под чайником активировал нагрев, и пока он тихо зашуршал, закипая, я полезла рыться в шкафчики в поисках чашки. Но найти ее не успела.
