Девчонки - страница 2

Осторожно в комнату заглядывает моя бабушка. Крошечного роста, с выбеленными временем волосами и бровями, она приносит нам витамины – нарезанные дольками яблоки. Бабушка неодобрительно косится в сторону наливки.

Всего несколько недель и выпускной. Мы все разъедемся по разным городам поступать в разные вузы. Я хочу поступать в ин яз, хотя и понимаю что шансы у меня невелики – еврейская девочка из провинции и квоты в институтах никто не отменял.

Элька – химик от бога, у которой в голове каким-то непостижимым образом сами собой складываются структурные формулы, собирается поступать в Ленинградский универ на химический факультет.

Танька просто хочет удачно выйти замуж. Если ради этого нужно в институт поступить то почему бы и нет? У Таньки есть завидное свойство характера. Она никогда никуда не спешит и пребывает в блаженной уверенности что всё хорошее само приплывет к её берегу. Иначе просто быть не может. Видимо это какое-то генетическое качество с которым надо родиться. Мне вот например этот ген не достался и я всю жизнь куда-то лечу сломя голову как будто все хорошее сейчас разберут и мне не хватит. Видимо моя генетическая память сформировалась в очередях за дефицитом.

Тяжелее всего с выбором Машуте. От природы способная, способности у нее широкого профиля. Ей одинаково хорошо даются абсолютно все предметы. К тому же у неё какая-то необузданная, на мой взгляд, любознательность. Ей интересно всё на свете – история, экономика, политика, птицы, рыбы, архитектура, горы и океаны. Так что она единственная до сих пор не определилась с выбором, но точно знает что поедет поступать в Москву. Я уверена что если кто-то и может поступить без блата в московский вуз так это Машута.

Но куда бы мы не поступили и где бы не оказались наша жизнь уже никогда не будет прежней. 10 лет школьной жизни закончились, а с ними и официально закончилось детство. Воздух пропитан возбуждением и страхом, предвкушением и сомнениями.

« Как вы представляете меня через 10 лет»? вдруг спрашивает Машута.

Я закрываю глаза как в спиритическом сеансе и говорю загробным голосом: «Ты станешь министром. Не вижу чего именно, но точно министром. Вижу вокруг тебя толпу подчинённых, репортёры берут у тебя интервью, тебя возит на машине собственный водитель…»

«А дети? А муж?» – она явно расстроена незаконченностью своего взрослого образа. Моё воображение почему-то отказывается преподнести подходящего мужа но я не собираюсь сдаваться. Продолжая раскачиваться с закрытыми глазами, произношу голосом графини из Пиковой Дамы:

«Вижу высокого бородатого мужчину и мальчика с зелеными глазами». Машута смеётся и обнимает меня.

Мне вдруг приходит в голову мысль – «а давайте все запишем на магнитофон? Как мы представляем друг друга через 10, нет….20 лет. А через 20 лет встретимся и прокрутим?» Идею поддерживают с энтузиазмом.

Я открываю шкаф где стоит старый неподъемный бабинный магнитофон и нажимаю кнопку записи.

«Готовы?»

Пожалуй никого в школе так не уродовала школьная форма как Эльку Гольдман. Высокая, крупная девушка с рано развившимися формами она была создана чтобы носить сарафаны в пол или джинсы клёш с майками-разлетайками. Длинные прямые черные волосы на прямой пробор, умные, слегка ироничные тёмные глаза, нос чуть с горбинкой. В свои 17 она выглядела на 25. Возможны поэтому школьная форма смотрелась на ней так нелепо. Она и сама остро ощущала всю несуразность школьной формы, белых носочков, косичек и бантиков. Но протест в нашей школе жестоко подавлялся. Я не раз была свидетелем того как наша завуч Нонна Ивановна (за глаза просто Нонна) которую боялись не только дети, но кажется и учителя, собственноручно держала Элькину голову над умывальником пока та смывала косметику.