Ради такого взрыва чувств и ощущений стоило просидеть три месяца в клетке, как верная собачонка в ожидании хозяина, мелькнуло у меня в голове. Мелькнуло и погасло. Потому что Стейн жадно втянул в рот сосок, лаская его языком, а вершинку другой груди по-хозяйски сжал в пальцах, прокатывая сосок между шершавыми большим и указательным пальцем. От этих действий жениха во мне словно сверхновая взорвалась. Белое пламя загудело, рвануло вверх, заслоняя собой реальность, выжигая собой вены, оставляя после себя лишь чистое наслаждение.
Знакомый сладкий спазм свел низ живота, заставляя меня инстинктивно раздвигать ноги. Во мне ширилась и росла жадная пустота, алчно требовавшая, чтобы ее заполнили. От неконтролируемых ощущений меня начало потряхивать. А Стейн продолжал, не торопясь, массировать мягкие холмики пальцами, дразнить языком соски, очерчивая чувствительные ореолы.
— Сте-е-е…
Я не смогла даже имя жениха договорить. Захрипела, жадно хватая ртом ускользающий воздух, не понимая, что вообще хотела сказать или попросить. Мне точно что-то было от жениха нужно, жизненно необходимо, но то, что с моим телом вытворяли его руки и губы, лишали элементарной возможности внятно сформулировать свои желания. Так что когда мужская рука, наконец, скользнула вниз и провела по моему бедру, пальцами размазывая по коже мою влагу, я смогла лишь прохрипеть в пустоту:
— Да-а-а-а!.. Не… Не останавливайся!
И Стейн наконец мне внял. Понял и признал мое ненасытное желание. Согласился его удовлетворить. Его пальцы перестали, наконец, терзать мою грудь. Сильные руки легко, но осторожно, не причиняя боли, развели в стороны мои бедра. А потом и вовсе закинули мои ноги себе на плечи. Я нервно хохотнула. Что это сегодня на Стейна нашло? Так соскучился? Он никогда ничего подобного между нами не допускал, признавая одну-единственную позу в сексе: мужчина сзади. Первое время меня это раздражало. Хотелось видеть лицо своего мужчины, его глаза в ту минуту, когда он погружался в мое тело. Но постепенно я привыкла, ведь во всем остальном мы совпадали практически идеально. Так стоило ли капризничать? Я научилась закрывать глаза и представлять лицо Стейна в те мгновения, когда мы соединялись, его удовольствие от того, как его член властно проникал в мое тело, заполнял собой всю меня.
Я непроизвольно вцепилась ногтями в простыни, почему-то оказавшиеся слишком толстыми и грубыми, чем привычное мне постельное белье, когда головка скользнула к входу во влагалище и на мгновение там замерла. Будто Стейн заколебался: продолжать или нет? Готова ли я его принять или стоит продолжить прелюдию?
Я невольно захныкала:
— Сте-е-ейн…
Да он надо мной издевается! Наказывает за что-то! Я три месяца просидела в клетке, не зная, где он и что с ним происходит! А теперь, когда мы, наконец, встретились, он раздразнил меня, возбудил и…
Сердце в груди вдруг замерло, сжавшись в комочек. Три месяца?.. Клетка?.. В тот же миг беспощадная реальность обрушила мне на голову целую бочку ледяной воды понимания. Возбуждение схлынуло, будто его и не было, а я резко распахнула глаза и… В эту же самую секунду мужской член проник в меня, а я встретилась взглядом с сиреневыми глазами… Шрама!
Один удар сердца, и я понимаю, что никакого Стейна не было и в помине! Все это время я была с головорезом, который потребовал меня в уплату своих услуг. Это он ласкал и возбуждал меня. Это в его странные сиреневые с серебристо-зеркальным треугольным зрачком глаза я смотрела сейчас!
