За ужином на корабле Милли перебрала мартини. Я ее с трудом довела до отведенной ей каюты. И это был последний раз, когда я ее видела живой. Видимо, подруга слишком крепко уснула под влиянием алкоголя, и не слышала ни сигнала тревоги, ни как на нас напали. Хорошо, если она умерла во сне и ничего не почувствовала…
— Ты почему сегодня ничего не ела? — вырвал меня из забытья хриплый рык Шрама. — Я же тебя предупреждал, что сразу узнаю, если ты решишь что-то сделать с собой!
Грубо разбуженная и выдернутая из сна в ненавистную реальность, я приподнялась на одном локте и из чистого противоречия огрызнулась, глядя прямо в темнеющие от злости сиреневые глаза:
— А тебе не приходило в голову, что я могла быть попросту не голодна? Не все после секса жрут как не в себя! Некоторым в первую очередь требуется сон! Разве не знал?
Пират слегка опешил от моего ответа. Постоял, подумал, пристально глядя на меня, а потом буркнул, отходя от кровати:
— Вставай и одевайся! Ты уже больше тридцати часов на моем корабле и еще ничего не ела. Так не пойдет! Поедим вместе, заодно я присмотрю за тобой!
Есть не хотелось. Тем более, в такой компании. Но проводив взглядом спину вышедшего в соседнее помещение Шрама, я решила не нарываться на конфликт. Пока. Пока не разберусь, куда, к кому и зачем я попала.
Молча выбравшись из-под одеяла и неприятно поразившись тому, как дрожат ноги, угрожая в любой момент подогнуться, я распечатала сначала пакет с бельем. Трусы фасона «боксеры» из эластичной ткани не имели размера, растягивались на любые габариты, но были не особо приятны к телу. Бюстгальтера не было совсем. Только такая же эластичная, как и трусы, майка. Я поморщилась, но выбора не было. Оставалось лишь порадоваться, что у меня не слишком большая грудь и майка с успехом может заменить бюстик.
Натянув белье, я распечатала второй пакет и вытащила унифицированный комбинезон. Не люблю одежду в обтяжку. Она слишком подчеркивает все недостатки моей худосочной фигуры. Хотя… Если вспомнить, что за время плена у меня округлились не только щеки… А значит, комбинезон обтянет и беспристрастно продемонстрирует все мои округлости… Так и вышло.
Едва я, бесшумно ступая босыми ногами, а обуви у меня не было, вошла в соседнюю комнату, как сиреневые глаза посмотревшего на меня Шрама потемнели до состояния грозового неба на Земле, а сам Шрам шумно втянул ноздрями воздух и скомандовал:
— Садись! Говядину можно всем расам. Я сверился с пищевым анализатором. Так что ешь!
Как говорится на Земле, назвался груздем — лечись дальше! Если я сюда пришла, то отказываться принимать пищу глупо. Поэтому я молча проскользнула на место напротив пирата. Но из чувства противоречия ехидно огрызнулась:
— Это смотря из какого существа добывали эту говядину. Если фарнское производство, то ешь эту тухлятину сам!
Шрам молча положил кусок мяса в рот, прожевал, проглотил, нанизал еще один кусок на вилку. И только после этого, вопреки всем моим ожиданиям рыка, спокойно сообщил:
— Мясо с одной из земных колоний. Люди лучше всех выращивают его. С остальных планет Альянса мясо, как правило, имеет специфический привкус. Но если ты имеешь что-то против землян, то можешь выбрать себе в автомате то, что тебе больше нравится.
Я не ожидала такого. И того, что спустя три месяца безвкусной питательной бурды вновь попробую земную пищу. И того, что пират будет настолько спокоен и учтив. Словно я не его рабыня, а мы присутствуем на каком-нибудь светском рауте. Против моей воли на глаза навернулись слезы. Дрожащими пальцами нанизала на вилку кусок мяса и, осознавая, что если не отвлекусь хотя бы на что-нибудь, то позорно разревусь прямо за столом, срывающимся голосом спросила:
