Мать робко качает головой, а затем посмотрев на меня, с надеждой выдавливает:
— Чай?
— Нет, спасибо, — сухо отозвался.
Ее глаза уже наполняются слезами и от этого зрелища мне становится еще хуже.
Стоять здесь самая настоящая пытка. И я осознаю, что это ловушка. Отец не мог заставить меня с ней поговорить, поэтому и решил действовать по другому.
— Мне пора, — нервным голосом проговорил, между тем косясь на дверь, словно за ней мое спасение.
Я разворачиваюсь и в полной тишине выхожу. Только в лифте, мне удается спокойно выдохнуть. Напряжение достигло своего пика, сердце бешено стучит. Все, что я так настойчиво пытался выкинуть на протяжении нескольких месяцев из своей головы, вернулось в мою жизнь. Разумеется, нам бы пришлось рано или поздно встретиться, однако от этого не легче.
— Дерьмо! — рычу, хлопая рукой в гневе по двери лифта, будто она виновница всех моих бед.
Я уже выхожу из подъезда, как на мою голову что-то падает. Недовольно я шиплю, а затем
снимаю со своей головы кусок ткани, и тотчас же довольно ухмыляюсь, замечая розовые стринги.
Подняв голову, я лицезрею перед собой весьма занятную картину. На дереве еще несколько предметов сексуального нижнего белья, и мне как мужчине становится интересно кто же обладательница столь изысканного вкуса.
Не иначе, как какая-нибудь модель. Она бы сейчас была как нельзя кстати! Это бы вне всяких сомнений мне помогло. Подойдя к дереву, я начинаю снимать с веток белье, дабы впоследствии отдать его хозяйке, как за моей спиной раздается оглушительный писк:
— Ты что делаешь, извращенец?
5. Глава 5
Матильда
Парень, что стоял ко мне спиной, замер на звук моего голоса.
Нет, это просто неслыханная наглость! Средь белого дня воровать мое нижнее белье!
Разумеется, я слышала о всяких извращенцах, однако до этого момента я с ними не сталкивалась.
То, что я уронила по нелепой случайности тазик еще не означает, что на деревьях вдруг начали расти трусы! И что всяк проходящий может «сорвать» и себе парочку!
Я негодовала и даже встала в стойку, приготовившись к атаке, но тело соизволило пошевелиться, а затем и почтить меня своим помятым, но вместе с тем, смазливым личиком. Не то, чтобы я была поражена, когда этим извращенцем оказался никто иной как Разумовский, в частности, после его похабных предложений, но мне казалось ему нет нужды воровать женское белье. Впрочем, кто знает какие у него скелеты в шкафу…
На лице парня было неприкрытое недоумение, но скоро он умело скрыл его под привычным выражением. Сперва его рожа исказилась, вероятно он был очень «рад» видеть, а затем он растянул на своих губах излишне самодовольную ухмылку.
До чего же напыщенный этот болван!
— Кто бы мог подумать, — несколько язвительно произнес, присвистнув.
Я в раздражении закатила глаза, и сделав несколько уверенных шагов, не дав себе засмущаться или же стушеваться, протянула руку. Белобрысый стоял с таким надменным видом, будто я протянула ему ладонь для милостыни, а вовсе не забрать свои же вещи!
Он приподнял бровь в вопросе, после чего хмыкнул.
— Я слышала о том, что люди занимаются подобным, — с отвращением прозвучал мой голос. — Как вас называют? — постучала пальцами по подбородку, — фетишисты?
— За такие, — приподняв насколько моих трусиков и лифчик произнес, — я готов быть кем угодно, — закончил парень, подмигивая.
Я одарила парня грозным взором, но судя по всему его моя реакция лишь позабавила.
