— Нет, – слова Артема словно ножом отрубают какую-то часть моих волнений.
Ту самую нерациональную, которая сигнализировала последние несколько мгновений, что если бумаги нашли, то все, скоро мы с Беловым разойдемся в разные стороны.
Я выдыхаю, пытаясь понять, это вздох разочарования или облегчения? Только не последнее. Я могу сколько угодно думать, что между мной и Артемом все слишком запутано, но правда в том, что на самом деле все ясно и просто.
Он хотел трахнуть меня и сделал это. Это все. Я что-то там придумала, накрутила. И теперь сама же от этого страдаю. Боже, когда я успела стать такой дурой? Почему рядом с Артемом меня клинит?
— Ничего не нашли? – уточняю зачем-то.
Белов лезет в телефон. Поколебавшись, я приближаюсь к нему. Понимаю без слов, что мы оба отступили с запретной территории. Обсуждать дела – это всегда выход. А дверку на вход нужно замуровать понадежнее.
— Откуда эта фотка? – Артем поворачивает ко мне экран.
На нем фотография в рамке. Мы с Костей стоим на фоне заросшей плющом и розами беседки.
— Костя принес ее. Сказал, мой стол выглядит уныло.
— В рамке принес?
— Да. А что?
— Где это место?
— Это загородный дом художника. Они с Костей сотрудничали, и он в нашей галерее выставлялся. Медийная личность. Мы ездили к нему типа с дружеским визитом. Почему ты спрашиваешь об этом?
Поднимаю взгляд на Артема, но тут же отвожу. Мне все еще сложно напрямую встречаться с серыми омутами. Они тянут, как болото, снова уводя мысли туда, куда не надо.
— Сзади фотографии был номер телефона, – Белов открыл новую фотку и показал мне. – Мы его пробили, принадлежит художнику. Мирославу Никонову.
— Да, это у него мы фоткались, – киваю задумчиво. – Но зачем Костя написал его телефон на фотке? Тем более номер у меня был.
— Возможно, на случай, если телефона вдруг не окажется. Что он за человек? Художник.
Пожимаю плечами.
— Обычный дядька. То есть не совсем обычный. Очень талантливый, и как не от мира сего. Ну знаешь, творческий человек. Костя занимался продажей его картин за границу. И они действительно хорошо общались. Ты думаешь, этот телефон как-то связан с компроматом?
— Я думаю, что Востриков не стал бы его просто так оставлять. И фотку приносить в офис. Учитывая, что он к тебе ничего не испытывал, и уж наверняка не обращал внимания, насколько уютно на твоем рабочем месте.
— Да, – киваю согласно. – Я тогда очень удивилась. Такое проявление чувств показалось странным. Тем более у нас уже прошел романтический период…
— А он был? – усмехается Артем.
Я кидаю раздраженный взгляд.
— А ты думаешь, мы познакомились, и я сразу к нему переехала?
— Так типа влюбилась в него? Дерьмовый вкус у тебя на мужиков, Вика.
— Это я уже поняла, – отвечаю, многозначительно на него глядя, Белов усмехается, присаживается на стол, слегка болтая ногами в воздухе.
— Значит, я в твоем вкусе?
— И не рассчитывай. С такими, как ты, связываться себе дороже.
— А ты любишь спокойную сытую жизнь, как я мог забыть. И куда она привела?
— К тебе.
Несколько секунд мы сражаемся взглядами. Потом я вздыхаю, потирая лоб.
— Так какие у нас теперь планы? Ты отправишь кого-то из своих людей к художнику?
