Ее затрясло. Я встал, чтобы подстраховать. Обнял ее…
– Я уволюсь прямо сейчас. Можешь меня отвезти? Я уволюсь. И мы полетим домой… А если он не подпишет мое заявление, я пригрожу поднять скандал в прессе! Пусть только попробует мне помешать.
– Так. Стоп… Прекращай истерику. Хочешь увольняться – пожалуйста. Но угрожать никому не надо. Ты не с теми людьми связалась. И да. По поводу «мы»… Есения, нет больше никаких нас. Я люблю другую женщину. Осознай это. Не ставь меня в неловкое положение.
Она не осознавала… Это читалось в ее глазах. Растерянных, больных, да… Будто и впрямь ей было не все равно. Проблема в том, что я больше в это не верил.
– Это Катя, да? – ломким больным голосом уточнила Есения.
– Да. Катя, – решительно кивнул я. – Ответь. У тебя звонит телефон.
Есения медленно хлопнула ресницами, словно не понимала, откуда идет звук. Но таки сообразила и, достав айфон из кармана, напряженно уставилась на экран:
– Алло… Да. Да, я слышу… По собственному? – усмехнулась. – Ну, да. Конечно. Я напишу. Можно прямо сейчас подъехать?
По ее лицу градом катились слезы. Я видел эту девочку всякой. В разной форме. Но никогда еще сломленной настолько… Ничего, она сильнее, чем кажется.
– Что? – спросил я, хотя из ее ответов все было и так понятно.
– Ты был прав. Сомов, конечно же, не мог этого так оставить. Меня попросили…
– И что ты думаешь делать?
– Напишу заявление. Думаю, на этом все закончится. Так что спасибо, но охрана мне не понадобится. И в принципе… – ее голос дрожал, как колокольчик, – в принципе, спасибо за все. Мне очень жаль, что я, – она все же заплакала, – не сразу поняла… Не поняла, что жизнь без тебя… не жизнь. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Она развернулась на пятках, кивнула зачем-то и, покачиваясь, пошла вперед. Не думаю, что таким образом она играла. Или пыталась мною манипулировать. В любом случае я не собирался за ней бежать. Но и отпустить не мог. По крайней мере, пока ситуация не прояснилась. Поэтому я кивнул Славке:
– Слав, по-братски, проследи, чтобы там все прошло нормально. И Ефимову звякни. Он на нее в страшной обиде, но вдруг получится убедить вернуть Сеньку в труппу?
– Слушай, Верх, ну какого черта ты в это лезешь?
– Мы в ответе за тех, кого приручили.
– Ей эта светлая мысль в башку не приходила, заметь.
– Маленькая она, глупая… Ничего, это лечится.
– Решил преподать ей урок?
– Нет. Решил поставить точку. Как тебе колечко?
11. Глава 10
Чуть более чем за год до основных событий
– Ты куда пропала? Я выхожу, тебя и след простыл! Звоню – трубку не берешь, – волновалась Даночка.
– Извините, я… – в полном шоке осела на низкую тумбочку в прихожей. Растерянно провела пальцами по щеке. – Я отмечала… С Артуром Станиславовичем. То есть… – скользнула языком по губам, ощутила его вкус. Зажмурилась. – То есть с Артуром.
– Та-а-ак. – Романова сложила руки на груди. – Ну давай, рассказывай.
– А... что?
– Чего ты такая ошалевшая.
Я подняла голову. Глубоко вздохнула. Мазнула по собственному отражению в зеркале взглядом и поняла, что, в общем-то, по моему лицу нетрудно обо всем догадаться – вон, как губы припухли, и вокруг рта все покраснело от его щетины. Тогда что рассказывать? Как насчет того, что, знай я, как это – целоваться с ним, не было бы этих лет. Я бы еще в восемнадцать… О-о-ох. Мамочки! Кажется, я понимаю девчонок, которые с юных лет… О-о-ох.
– Мы теперь вроде как встречаемся.
