– Ты вся дрожишь, – опустив голову к моей груди, тихо шепчет Ворон.
– Мне не холодно, – торопливо бормочу, чтобы этот бугай не решил меня снова укутать в кокон из пледа, потому что я предпочитаю согреваться в его объятиях.
С каких пор, Лара? Когда, когда ты успела стать такой? Жадной, развратной блудницей? Тебе думать нужно совсем о другом, а ты…
А я практически мертва. Лишь Рик дает мне ощущения того, что я всё еще живу.
“Ты пришла с мадерой, потом разделась. "Это не любовь", – сказала, "просто сделай,
Чтобы я почувствовала себя живой"... Что же этот город сделал с тобой?”©
Почему-то на ум пришли именно эти строки песни “Череп и кости” группы 25/17, которую так часто слушал Лекс. Боже мой, он же умирает там, а я…
Снова всхлипываю и прижимаюсь все еще мокрой от слез щекой к голове Ворона. Этот мужчина снова оказался прав, когда пытался объяснить, что мне это сейчас не нужно. И вот мое возбуждение так же резко, как и возникло, исчезает, однако я прекрасно понимаю, что у мужчин все работает несколько иначе.
– Ты… ты не обижаешься на меня? – несмело бормочу.
Рик относит меня обратно в комнату и осторожно опускает на кровать.
– Наш девиз непобедим… – фыркает и озорно подмигивает мне мужчина. – Чур я в душ иду первым. Мне нужнее.
Он там что, собрался самоудовлетворяться?! Лицо мгновенно заливает краской, стоит представить, как мощная ладонь скользит по большому стволу вперед-назад…
– Иля, твою ж мать! – начинает ржать Рик. – Постыдилась бы таких мыслей! А я просто под холодной водой постою, хотя, против тебя и ледяная ванна не поможет.
Мужчина уходит туда, где по моим предположениям и находится ванная комната. Превращаюсь в сплошной слух. Дверь негромко хлопает. Накидываю на себя кофту, которую вполне можно носить вместо платья и решаю немного осмотреться. Ну и туалет найти, заодно.
Квартира однокомнатная, однако кухня по размерам почти не уступает спальне. Балкона нет, этаж четвертый, но под окном кухни начинается крыша какой-то пристройки. Есть небольшая кладовка с запасами разных банок, круп, гигиенических принадлежностей. В прихожей один шкаф, в котором и постельное, и нательное белье, и верхняя одежда, обувь. Еще рюкзак, вроде сумки для ноута, только чуть больше.
Все. На всякий случай еще раз обхожу всю квартиру и с разочарованием понимаю, что санузел здесь – совмещенный. И чем больше я об этом думаю, тем сильнее мне хочется пúсать.
Выбора, к сожалению, чтобы окончательно не оконфузиться, у меня нет, поэтому несмело приоткрываю дверь ванной комнаты и быстро заныриваю внутрь. К счастью, вода льется сильным напором, очевидно, шумит достаточно громко, чтобы Рик не услышал меня. И шторка – сплошная, синяя.
Белый друг оказывается в шаге от меня, который я делаю уже смелее. Моя попа касается сидушки, а я снова прислушиваюсь: ничего не изменилось, – вода все так же льется, да и шторка на месте.
– Иля, – внезапно раздается рокот. – Ты или дела свои делай уже, или я решу, что ты собралась меня изнасиловать!
Не проходит и трех секунд, как я вылетаю из туалета, даже забыв спустить воду, подхватываю на кухне с пола плед и несусь на кровать, чтобы укутаться с головой, прячась от такого позора.
Рик
Твою ж мать! Какая же она сладкая и желанная, девочка моя. Сама льнет, плавится в моих руках, но… Вместе с тем Лара еще такая маленькая, наивная, забавная…
Нет, теперь я точно уверен, что с утырком–“братиком” у нее даже петтинга не было, но это не отменяет их странных отношений, которые все еще остаются для меня загадкой.
