- Какой? - осторожно спрашиваю я.
Владимир чуть откашливается, и доверительно глядя в глаза, говорит:
- Понимаете ли, Алина, этот рынок - очень конкурентен. И... гм... как бы вам это так объяснить... Ну, допустим, на примере "Пепси-колы" и "Кока-колы". Основую долю рынка занимает "Кока-кола", то "Пепси", скажем, нужно постараться задавить её. И недостаточно просто создать и провести концепцию нового бренда. Нужно забрать процент рынка. Понимаете, о чём я?
Сглатываю.
- Пока смутно.
- Смотрите, - подавшись вперёд, вклинивается Джованни, - сейчас мы занимаем семь целых и две десятых рынка. Хотим к концу года выйти минимум на десять. У нас есть прямой конкурент. Почти пятнадцать процентов этого рынка. Производитель - Милан. Шьётся всё в нескольких странах, включая, конечно, Китай. Создатель компании - российский бизнесмен, работающий в партнёрстве с несколькими известными итальянскими фабриками. Качество одежды, как ни горько это признавать, великолепное.
- И-и? - не понимаю я.
Он вздыхает.
- Понимаете, Алина, мы не можем занять процент рынка, не вытеснив конкурента. А учитывая качество его продукции, единственная возможность отвоевать этот процент - дискредитация его в СМИ на базе личности владельца компании.
Приехали, называется...
- Я не занимаюсь подобным, - негромко произношу я.
- Погодите! - поднимает ладони Владимир. - Вы, возможно, неправильно поняли. Есть очень неприятный и нечистый на руку конкурент. Абсолютно беспринципный, действующий на грани, как минимум, ТК РФ. Но при этом качественный в контексте продукции и рекламных компаний. Понимаете, нам недостаточно просто сделать ребрендинг. Нам нужно потеснить конкурента во время выхода на этот обновлённый бренд. Ничего особенного, никого не надо, условно, "мочить". Нужно просто сделать свою работу. Ту самую, которую вы, судя по вашей презентации и вашим рекомендациям, умеете делать хорошо. Только работу наоборот. Создать антиконцепцию. Сторонний антиребрендинг, если хотите, - он мягко улыбается. - Придумать нам такую историю про компанию-конкурента, при которой акции его компании стремительно пойдут вниз. Убедительную историю. И дать хорошо заработать "медведям" на фондовом рынке. Если вы понимаете о чём я.
- Вы хотите, - я не верю своим ушам, - чтобы я дискредитировала вашего основного конкурента?
- Только концепцией, - улыбается Владимир. - Нам просто нужна история для вброса в СМИ. Чёткая, стройная, яркая, и понятная обывателю. Ну, как, к примеру... владелец компании - ярый русофоб и американист.
- Грубо, - морщится Александр.
Владимир разводит руками:
- Я и не сторителлер. Это задача Алины.
Совершенно обомлевшая от такого поворота событий я тупо смотрю то одному, то другому в глаза. Джованни же, судя по всему, решает ненадолго отстраниться от разговора. Откинувшись на стуле и, скрестив на груди руки, он молча и пристально наблюдает за мной.
- Послушайте, - обращаясь к Владимиру, говорю я, - это ведь вопрос этики, и...
- Погодите, - останавливает меня он, а затем поворачивается к своему коллеге: - Саш, дай, пожалуйста, информацию по владельцу этой сети.
- Конечно, - отвечает тот.
Склоняется к, судя по всему, прислонённому к стулу портфелю, немного копается там, и затем вынимает и кладёт передо мной папку.
- Пожалуйста, - говорит он.
- Что это? - косясь на папку, осторожно спрашиваю я.
- Информация, - улыбается Владимир. - О компании-конкуренте. Включая компроматы, - он призывно крутит указательным пальцем: - Откройте папочку.
