Но я только успела подумать об этом, а не сформулировать, как меня ослепил свет фар. Черт, прямо в глаза!
Я сделала шаг в сторону от двери, в тень и попыталась проморгаться, чтобы снова видеть. Услышала хлопок двери и довольный мужской голос:
— Расскажи, Снегурочка, где была. Расскажи-ка, милая, как дела.
Надеюсь, это кто-то из коллег, опоздавших на корпоратив. Встреч с какими-то пьяными незнакомцами не хотелось. Но второй голос, не такой шутливый, даже командный, произнес:
— Не пугай девушку.
Сразу я рассмотрела машину. Нет, это точно не коллеги. Скорее всего, прибыл тот самый меценат, о котором я сегодня слышала.
Но когда рассмотрела мужчин, снова засомневалась. Кажется, тот, который цитировал строки про Снегурочку, был в джинсах, свитере и расстёгнутой кожаной куртке на меху. Да-а-а, вид у него… бандитский, что ли. Точь-в-точь как персонаж книги, которую я недавно редактировала…
Так, точно с художественной литературой пора завязывать.
Второй, который осадил, выглядел не так, что, встреть я его в темном дворе, бросилась бы бежать. Но почему-то именно он вызвал больше какого-то страха и напряжения. В его присутствии хотелось стать по струнке и не дышать.
— Добрый вечер, — поздоровалась я, поняв, что молчать как-то странно в этой ситуации.
Всё-таки люди заложники стереотипов. Как сказали про мецената, так я почему-то сразу представила лысеющего дядю лет шестидесяти, у которого пузико первым заходит в дверь.
— Здесь корпоратив? — шаг за шагом подходил ко мне этот меценат.
Боже, я думала, когда пишут про хищную походку, это фигура речи для создания большей эффектности… Но сейчас я увидела это воочию. Хотелось отступать в поисках путей побега, искать выход.
Я только и смогла кивнуть. Всё-таки человек ждёт ответа, а я тут уже почти придумала сюжет для передачи про животных.
— Да вы замёрзли, — снова заговорил он, не спеша заходить внутрь.
Я, признаться, и забыла о холоде. Но да, надо идти переодеваться.
"И тихонько слинять домой", — подсказал внутренний голос.
— Зал прямо по коридору, — кивнула я, когда меценат открыл дверь и пропустил меня внутрь.
— Какая у вас интересная родинка.
Хм… Странно, что он вообще обратил на нее внимание. Я невольно потянулась к шее, не зная, что ответить.
Какой-то неправильный меценат. Обычно они вечно заняты, а этот стоит и родинки рассматривает. Может, фетиш у него такой?
Снова стало жарко. А мы так и стояли. Меценат рассматривал меня и постоянно хмурился. Гул корпоратива почти не доносился до нас, но в тишине раздавался какой-то звук. И я чуть опустила глаза вниз, поняв, что он идёт из кармана мецената. Будто он там монеты перекатывает ладонью, только они не звенят почему-то.
— Как вас зовут? — снова заговорил меценат.
— Ап… — запнулась на секунду, но подумала, что разговор о происхождении имени нам ни к чему. — Поля.
— Максим, — достав руку из кармана, он протянул ее мне.
Вот так. Важная птица и представляется без отчества.
Спасла меня Лидия Сергеевна. Она вышла в коридор и, увидев нас, почти запела:
— Максим Николаевич, мы так рады вас видеть.
Я быстро ретировалась в "гримёрку", предоставив общение с меценатом начальнице. Пусть её родинки рассматривает.
Наконец переодевшись, расплела косы перед зеркалом и посмотрела на родинку, которая так заинтересовала этого странного мецената.
"Отмеченная любовью бога", — уверенно говорила тетка, и я ей верила, даже гордилась.
