Сгибаю в коленях ноги, обхватывая их руками, и предаюсь наивным мечтам, жалея, что вот также случайно не сунула в карман свой телефон. Потом, правда, себя обрываю, понимая, что скорее всего его бы точно нашли. Я же была без сознания некоторое время, и не знаю, что делали похитители. Может даже обыскивали меня от и до и просто не обратили внимания на мои «сокровища», ведь те не могли доставить им никаких проблем.
***
Солнце поднимается высоко. По всему выходит, что уже перевалило за полдень, а в подвале так никто и не появляется.
Я жду. Съеденная конфета немного помогает. Совсем чуть-чуть, но все же. Только жажда угнетает. Пить хочется очень сильно, и я не знаю, сколько еще продержусь без ее наличия.
Прекрасно понимаю, про меня не забыли. Не удивлюсь, если происходящее – не более чем жестокий психологический прием, направленный на то, чтобы держать жертву в неизменном напряжении. Рассчитывают гады, что, когда до меня снизойдут, буду податливой и сломленной, а значит, прогнусь без проблем.
Вполне реальный исход. Своих пределов я не знаю.
Но, что странно, происходящее с некоторых пор действует на меня по-другому.
Я вновь беру себя в руки и просто жду. Без метаний, истерик, дерганья волос и заламывания пальцев. Изредка сижу, больше хожу, заставляю себя двигаться и даже выполнять нехитрые упражнения. Движение – жизнь. Вот и гоняю то по кругу, то наматывая восьмерки, то приседая, то прыгая.
Солнце уже начинает свой уверенный спуск к горизонту, когда раздается отчетливый скрежет ключа, а спустя несколько мгновений дверь с легким скрипом отворяется. Я напрягаюсь, готовлюсь… ко всему, честно. И все равно вздрагиваю, стоит увидеть входящего.
Нет, это ни кто-то высокопоставленный, ни один из отморозков братьев Багз. Всего лишь охранник, страшный и жутко огромный. Тот, кто вчера стащил с моей головы мешок, когда приволок сюда.
Он неторопливо делает пару шагов вперед и бросает из-под насупленных бровей один быстрый, но такой красноречивый взгляд, что я вся вытягиваюсь струной. Жуткие глаза заставляют проглотить любые вопросы, если я их хотела задать. Не говоря ни слова, громила наклоняется и неаккуратно ставит на пол тарелку и стакан воды. Жест полон небрежности, отчего посуда глухо звенит, а часть жидкости просто выплескивается.
Смотрю на пролитую воду и злюсь.
Сильно злюсь.
Сжимаю кулаки и желаю придушить мерзавца. И все из-за жажды. Ощущение, что мне дай ведро – и то будет мало, чтобы утолить потребность, накатывает огромной волной и грозит накрыть с головой. Всячески сдерживаю порыв и приказываю себе не дурить: стоять на месте, а не нестись вперед, плюя на препятствия.
Я всегда была доброй и почти всепрощающей, но люди, действительно, меняются. Ощущаю это на себе.
Одна радость, громила не задерживается. Освободив руки и делая вид, что меня не существует, он спокойно разворачивается и выходит наружу. Через секунду слышу щелчок. Дверь вновь запирают.
Раздумываю ли я хоть секунду, прежде чем рвусь вперед?
Нет.
Боюсь ли, что в еде или питье подмешали что-то опасное?
Да когда?
Мозг отключается, перед глазами маячит лишь одна цель – вода! Все страхи по боку, жажда управляет телом и диктует, что нужно делать.
Уговариваю себя – торопиться не следует, но останавливаюсь лишь тогда, когда на дне остается небольшой глоток. А мне мало. И хочется плакать… но организму требуется вся жидкость, чтобы продержаться непонятное количество времени. И слезы сейчас ценны.
