Папа встал. С него лилась жидкая грязь. Цвет его пальто можно было определить теперь только сзади. Он дал мне мокрую шляпу, чтобы я ее несла в руках. Вернувшись к колонке, он снова набрал воды, взял коромысло, и мы пошли домой. Всю обратную дорогу мы с сестрой продолжали хихикать, а папа уже не был веселым, ему было мокро и неуютно, и вид был не настолько шикарный, как обычно. Но я думала, что он и в грязном пальто был самый красивый.
Как оказалось, папе на следующий день надо было рано утром ехать в командировку, а другого пальто у него не было. Маме, которая умела справляться с любыми ситуациями, пришлось всю ночь сушить над печкой и чистить папино пальто, и к утру оно было как новое.
С тех пор папа за водой в красивом пальто не ходил.
В этот день у мамы с папой было приподнятое настроение: они собирались вечером пойти в театр. Родители очень любили ходить в театр, но им редко это удавалось, так как нас, детей, не с кем было оставить. И вот они наконец решились, полагая, что мы – хорошие, воспитанные и уже достаточно взрослые дети.
Мне тогда было четыре с половиной года, моей сестре Нине шесть, а Сашке скоро должно было исполниться восемь.
Мама попросила нас никуда из дома не выходить, немного поиграть и пораньше лечь спать. Еще она сказала, что мы уже большие и нам можно доверять. Ответственной за порядок в доме была назначена Нина, как самая рассудительная и хозяйственная из нас троих.
К вечеру начались приготовления родителей к выходу. Мама нарядилась в элегантное черное платье, красиво уложила свои густые вьющиеся волосы и достала из шкафа коробку с выходными туфлями, которые она надевала только по особенным случаям. Мне очень нравились эти туфли – черные замшевые лодочки на тонкой шпильке.
Папа тоже выглядел франтом в своем темно-сером костюме, белоснежной рубашке и черном галстуке.
И вот они собрались, красивые и торжественные, дали нам еще какие-то наставления по поводу того, что можно делать, а чего нельзя, и счастливые вышли из дома.
Мы остались одни и, радуясь полной свободе, для начала немного побесились, покидались подушками и попрыгали на пружинном диване, что нам обычно не разрешалось. Но вскоре нам это надоело, и тогда Нинка сказала:
– А давайте что-нибудь хорошее для родителей сделаем, чтобы они порадовались за нас, какие мы уже самостоятельные.
– Но что мы такое можем сделать? – спросила я.
– Полы помоем. Мама как раз завтра собиралась делать уборку. Вот она обрадуется, что мы все сами сделали! – продолжила свою мысль Нинка.
У меня эта идея не вызвала энтузиазма, да и на Сашкином лице особой радости не обнаружилось. Но мы с ним понимали, что Нина права: почему бы и не сделать хорошее дело?
– Ладно, – сказала я не очень весело, – давай. Только я не умею.
– Да это легко: надо просто разлить воду и вытереть тряпкой. Вот и все, – объяснила Нина.
Я набрала в кружку воды из огромного бака, который стоял на кухне, и робко вылила ее на пол. Образовалась скромная лужица.
– Нет, так не получится, – сказал Сашка. – Помните, мама читала нам книжку, в которой рассказывалось, как матросы драили палубу? Надо вылить целое ведро и шваброй разогнать по всей комнате.
В подтверждение своей версии Сашка решительно зачерпнул из бака большой ковш воды и без колебаний все выплеснул.
Полы в нашем доме были сделаны из широких досок и покрашены светло-коричневой масляной краской. Между кухней и коридором порога не было, поэтому все беспрепятственно потекло в прихожую. Когда Сашка вылил второй ковш, мамины тапочки, стоявшие под вешалкой, медленно поплыли к выходу.
