Это был мужчина сорока с небольшим лет, среднего роста, спортивной комплекции, следящий за собой. Совершенно черные глаза его смотрели с тревогой, а черные с легкой проседью на висках волосы обрамляли лицо небольшой волной. Смуглую кожу левой щеки пересекал шрам, от которого он так и не избавился.
Яна закатила глаза.
– Да, у меня болит…
– Что?
– Душа.
– А конкретнее? Тебе чего-то не хватает?
– В том-то и дело, что не знаю чего. Психолог сказала, что я зажралась. В чем-то она, конечно, права. Она говорит, что мне надо начать с нуля, с низшего звена, так сказать.
– Это неправильный психолог, – легко возразил Ричард. – Человек может обернуться назад, но вовсе не обязательно возвращаться назад.
– Эх, мне бы твою голову! – вздохнула Яна, натягивая одеяло до подбородка.
– Может быть, переедешь в коттедж? – спросил Дик.
Яна отрицательно покачала головой.
– Приобрести тебе путевку куда-нибудь?
Она снова покачала головой.
– Позвонить Карлу? Может быть, поедешь к нему? Или вызвать его сюда? – продолжал допытываться Ричард.
– Еще чего! – воскликнула Яна. – Чтобы его расстроить? Он не привык видеть меня в таком разобранном состоянии.
– Пусть привыкает. Если любит, должен видеть в любом состоянии, – ответил Ричард.
– Неужели ты не понимаешь, что я никого не хочу видеть?! – возмутилась Яна.
– Так… Ну-ка, вставай! Хватит разлеживаться! – скомандовал Ричард, срывая с нее одеяло.
– Э… поаккуратнее! Прошли те времена, когда мы были мужем и женой! – поежилась Яна.
– Эту песню я знаю. Теперь ты другому отдана и будешь век ему верна, – улыбнулся Ричард.
– Вот именно! – огрызнулась Яна, снова укутываясь в одеяло.
– Хорошо, подумай о нашем ребенке. Что с ним будет, если с тобой что-то случится? – спросил Ричард.
– Обязательно подумаю, – ответила Яна, и на ее глаза навернулись слезы, – только дай мне побыть одной, пожалуйста…
– Ты уже сутки лежишь здесь без пищи и воды!
– Значит, мне не хватило суток! – упрямилась Яна.
– Ладно, валяйся. Но я приду вечером и, если ты не встанешь, силой вытащу тебя из постели, – пригрозил Ричард, вставая с кровати.
Яна вздохнула, глядя в его удаляющуюся спину.
– Ну, как она? – кинулась Агриппина Павловна к Ричарду с расспросами.
– Хандрит, – неопределенно ответил Дик, разводя руками.
– Что же теперь будет?! – закрыла рот руками Агриппина Павловна. – Я никогда не видела ее в таком ужасном состоянии.
– Перебесится, – хмуро ответил Ричард, вовсе не уверенный в своих словах. – Она не больна, просто хандрит. Но думаю, что Карлу Штольбергу все же позвонить надо.
После ухода Ричарда квартира Яны погрузилась в скорбную тишину, прерываемую всхлипами и судорожными рыданиями домоправительницы. Но через некоторое время ее нарушил междугородный телефонный звонок, непрошенным, наглым гостем ворвавшись в дом.
– Яна, звонит твоя мама, – заглянула к ней Агриппина Павловна.
Яна взяла трубку спаренного телефона.
– Привет, Люся, – произнесла в нее Яна, так как мать просила называть ее именно так, по имени, а не «мамкать».
– Как дела? – раздался хорошо поставленный, моложавый голос Люси.
– Хорошо, – вяло ответила Яна.
– Что-то голос у тебя какой-то скучный, – насторожилась Люся. – Поссорилась со своим заморским принцем?
– Как вы мне все надоели! Почему вы все не принимаете Карла? Почему жалеете, что мы расстались с Ричардом? – вспылила Яна.
– Не кипятись и успокойся. Я ничего не имею против твоего Карла, просто не думала, что моя дочь будет встречаться с князем. А Ричарда мне по-человечески жаль, он столько времени терпел твой невыносимый характер, что вполне заслужил счастье. Только очень жаль, что счастье Ричард ассоциирует с тобой, – ответила Люся и решила уточнить: – Ты точно не больна?
