Девочка плачет… - страница 19

Орнела замирала, поднося к груди маленького Нано. Сидела долго, не шевелясь, чувствуя, как, насыщаясь, тяжелеет маленькое тельце, глядя, как медленно опускаются темные пушистые реснички, как расцветают румянцем смуглые щечки, как жадное голодное сопенье становится спокойным глубоким дыханием. Сынок спал, а она все сидела, держа его на руках, отдаляя момент, когда надо будет встать и положить его в кроватку. Он был ее – только ее, по-настоящему ее. Кроме него все в этом доме было чужое. Даже муж, красавчик Фантино, сладкий Фантино, больше не был своим. После Белучи?! Как не носила она дареных Белучей поношенных платьев, так и не могла больше быть с Фантино.

А тому, казалось, только того и надо! Все реже видела Орнела мужа. Он уже и не пытался скрывать, что развлекается, а не сидит допоздна в магазине. Приходил в конце дня домой, переодевался, надевал шелковую рубашку, красивый галстук.

– Фантино, ты опять уходишь на весь вечер? Опять дела? – спрашивала Орнела.

– Нелуча, ты же знаешь, работы – гора.

– А зачем костюм, галстук новый?

– Ах, Нелуча… Важная встреча в ресторане. Для бизнеса важная.

– Может быть, вместе пойдем? – спрашивала Орне-ла. – Я так давно не была в ресторане!

– Ты была в воскресенье в церкви. И на обеде в доме моей матери. Нелуча, что за разговоры! Ты женщина! Думай о кухне, о доме, о втором ребенке, а не о ресторанах.

– О втором ребенке! Откуда он возьмется, объясни! – начинала поднимать голос Орнела. – Ты приходишь ночью, от тебя пахнет вином! Я не Святая Дева, чтобы зачать ребенка – мне нужен мужчина!

– Ты сама уходишь спать в детскую! – начинал злиться муж.

– Я не могу спать с тобой, когда от тебя несет, как от старого пьяницы!

– Это тебя не касается! – уже кричал Фантино. Ангельские глаза его делались красными, округлялись, выпучивались, казалось – выпрыгнут вон. Тонкие черные усики некрасиво топорщились, в них застревали брызги слюны.

– Ты забыла, кто из нас мужчина? Помни свое место! – И он уходил, хлопнув дверью. Орнела глотала слезы и вспоминала отца. Чем же муж лучше? Так же хочет запереть ее в кухне.

Однажды ночью – Орнела давно спала – она вдруг почувствовала, как с нее сдернули одеяло. Фантино голый, с вздыбленной плотью, стоял над ней. Она отодвинулась к краю кровати, поспешно одергивая задравшуюся ночную сорочку. Он бросился и грубо овладел ею. Она не издала ни звука. Когда он отвалился, она молча поднялась, зажала руками у шеи разорвавшуюся сорочку, босиком пошла в ванную, заперлась там. Возилась долго. Потом прошла в детскую и не выходила оттуда до утра, пока муж не уехал в магазин.

Утром Нано проснулся голодный, жадно хватал грудь. Орнела покормила ребенка, поела сама. Велела няньке собрать прогулочную сумку:

– Собирай на целый день, Лучьяна, я к матери поеду. Ты можешь тоже пойти домой до завтра, я там заночую.

На дно сумки вместе с детскими вещичками и сменными пеленками Орнела сунула свои документы, свидетельство ребенка. Туда же затолкала старую юбку, толстый свитер и стоптанные башмаки; поставила сумку в нижнюю корзинку детской коляски. На дно коляски, под кружевную простынку, подсунула теплое одеяльце. Потом пошла в ванную, заперлась.

Из шкафа под раковиной, из плоского чемоданчика с мелкими домашними инструментами, достала плоскогубцы. Задрала свою тонкую, в «полусолнце» юбку, прикрыла тканью голую нежную кожу на внутренней стороне бедра и сильно, как могла сильно, сквозь ткань прищемила кожу плоскогубцами. От боли вспыхнуло багрово перед глазами, вспотел лоб. Орнела отдышалась и прищемила кожу опять, чуть выше, и еще раз, и еще. Затошнило, все поплыло перед глазами. Она помедлила немного, приходя в себя. Потом намочила полотенце и зажгла стоящую у ванны ароматическую свечу. Спустила трусы, обнажила низ живота и поднесла свечу. Вспыхнули волосы, опалилась кожа. Орнела до крови прикусила губу, чтобы не закричать. Прижала мокрое полотенце к опаленной коже. Постояла, согнувшись, опершись руками о ванну, хватая открытым ртом воздух. Включила воду и, наклонив голову, напилась из-под крана. Потом умылась, пригладила перед зеркалом волосы…