– Что за документы? – вроде вопрос задал, но словно безразлично.
– Не знаю. Как поняла, какие-то финансовые и ещё что-то. Но я не знаю, где их искать. Пыталась этим людям объяснить, но меня слушать никто не стал. Начались угрозы.
Господи, сколько этих угроз я выслушала, даже вспоминать страшно. Но когда вместо угроз они перешли к действиям, я испугалась не на шутку.
– Я написала заявление в полицию. Его приняли сначала, а потом вызвали меня к себе и практически в лоб сказали, что помочь ничем не могут, и лучше мне не спорит с теми, на кого я заявила. Как понимаете, заявлению ход не дали. И после этого стало только хуже.
Стала рассказывать Марку про то, как кто-то вскрыл квартиру где я живу и перерыл там всё вверх дном. Как вечером возле дома напал какой-то мужик с ножом. Что чудом уцелела, потому что старушка соседка, живущая на первом этаже, подняла нешуточный крик, увидев происходящее. Как меня атакуют телефонными звонками и сыплют угрозами. Как по чьей-то указке уволили с работы.
А я устала жить в страхе. Потому что становится всё хуже и хуже.
– Я не знаю, кто эти люди и как они были связаны с моим отцом. Он был уважаемым и честным человеком. – после этих слов Марк недобро усмехнулся. А я продолжила неуверенно. – Председательствующий судья. И я не могу понять, чего теперь хотят от меня.
– Меня больше интересует, чего от меня хочешь ты.
– Помощи. Защиты. – сказала, как есть. – В органах меня не слушают. Прямо сказали, что не помогут. А я боюсь, что со мной что-то сделают, потому что уже намекнули. И не раз. Вы же занимаете должность. Вы прокурор. Я не знаю, к кому ещё обратиться.
Потому что по сути, из всех друзей и знакомых отца, с которыми я пересекалась, только Марк занимает тот пост, при котором я могу получить хоть какую-то защиту.
Ведь все, к кому пробовала обратиться, меня не стали слушать. А ведь фамилия отца громкая. Его знали многие. А теперь делают вид, будто не помнят ни его, ни меня. Всем плевать. А я даже не знаю, в чём виновата и за что попала под раздачу.
Пока рассказывала всё Марку, в горле пересохло. Тараторила не останавливаясь. Мне было жизненно важно рассказать всё, чтоб хоть какую-то надежду получить.
Призвать к сочувствию. Вызвать жалость. Надавить на долг службы. Плевать. Лишь бы помог.
– Я тебя услышал. – резюмировано всё также равнодушно.
– Вы мне поможете? – задав вопрос, кажется, дышать перестала.
– Не буду ничего обещать. А теперь вылазь, приехали.
Посмотрев в окно, поняла, что мы стоим возле моего дома. Так увлеклась выплеском эмоций, что не заметила, как мы доехали.
– Может, я оставлю свой телефон?
– Не нужно. Иди, Камилла.
Мне ничего не оставалось, кроме как попрощаться и выйти из машины.
Неужели, всё тщетно. Неужели, даже не попытается помочь?
Камилла
Со встречи с Марком прошло три дня. От него тишина.
О том, что мы с ним общались, напоминал только синяк на попе и мои рухнувшие надежды.
Хотя на что я надеялась? Вроде уже не ребёнок давно, а наивности во мне больше чем веса.
Ну что ж, была один на один со своими проблемами, один на один и осталась. Ожидаемо. Сколько порогов я уже обида до него, и результат тот же. Нулевой.
Но всё равно обидно. Я ведь помнила Марка. Всегда так радовалась, когда он у нас в гостях бывал. И мне кажется, тогда он не был таким сухарём.
А сейчас каким-то бездушным стал. Будто вообще другой человек. Робот чёрствый.
