Использовать для обхода контрольного пункта «родной» спутный темпоральный поток, в котором находился интернат, было, конечно, безопаснее. Но в нём на месте космопорта раскинулась скалистая пустошь. И находилась она тоже пятьюдесятью метрами ниже. Из маминых рассказов Аби знала, что при прыжке между мирами можно относительно легко скомпенсировать до десятка метров, да и то только вдоль вектора естественной гравитации.
Аби уже пыталась читать учебник по темпоральной физике пространства, но пока безуспешно. Что такое «спин-кватернион альфа-альфа» она не знала, но из объяснений мамы поняла, что если уж прыгать – то туда, в этот самый альфа-отпечаток! Он будет наиболее похож на основной мир.
Спохватившись, Аби глянула на часы. У неё только пятьдесят восемь минут! Именно столько насчитал построенный на шпионских данных тренажёр в её ИТ5 до момента, пока система безопасности этого сектора хватится одного из проходящих людей.
Отчего же такой солидный временной промежуток? Вероятно потому, что это коридор, прохожее место. Тут для контроля нужно больше ресурсов. Да и пропускной пункт рядом – а там свой, более строгий контроль. В других, менее людных и более ответственных местах, контрольный период не превышал двадцати минут. Так что всё рассчитано!
Аби сдержала себя, чтобы сразу не броситься бежать к намеченной цели. И оказалась права – едва она быстрым шагом прошла дальше по отпечатку магистрального коридора, как оказалась под открытым небом. Перед ней была дорожка трёхметровой ширины, через пугающую пустоту убегающая к слегка оплывшим тёмным контурам соседнего здания. Ни стен, ни потолка. Естественно, никаких ограждений: влево, вправо и вверх только пустота первозданного простора, точнее, его темпоральной копии. Сверху радостно лупило солнце: в альфа-отпечатке оно добротное, почти как настоящее, только спектр чуть другой. Подвывал тёплый ветер, далеко внизу колыхались верхушки деревьев с эндемичной синеватой листвой.
Аби покусала губы: она догадалась, что так в отпечатке выглядел ажурный переход между зданиями. Глянув вниз, девочка увидела ещё пятнадцать таких же дорожек, выстроившихся в некое подобие этажерки: переходы в коммерческий сектор были предусмотрены на всех пятнадцати нижних уровнях.
Примерно там, где стояла Аби, в реальности находился хорошо укреплённый пропускной пункт. Он был весь в толстой полированной стали, бронебойном стекле да в монолитном бетоне. Но вот беда – возведён всего лет тридцать назад при очередном обострении общественных нравов, и никаких следов от него в отпечатке пока не прослеживалось.
Страшно? Ещё как! Но ничего не поделаешь. Тем более, что будущая жизнь, которую она себе придумала, вовсе не предполагала спокойствия и безопасности.
Стиснув кулаки, девочка ступила на опасный мостик, образовавшийся на месте уютной застеклённой галереи. Конечно, она знала, что на высоте нельзя смотреть вниз, но взгляд так и тянуло за оплывший край эхо-материи! Да ещё ветер свистит в ушах и дёргает за рюкзачок!
В отпечатке чужие, пугающие запахи. Не противные, как от промышленности, а именно пугающие. Кто знает, какая на Гатаге-прайм была жизнь, пока сюда не пришли вездесущие люди и не переделали всё по-своему…
На середине, когда вокруг Аби было только голубое небо чужого мира, дорожка вдруг стала истончаться и, к её ужасу, сузилась примерно до метра в ширину. Да ещё порывистый ветер толкался. Но ещё десятка два шагов – и эхо-материя, проекция добротного железобетонного пола в реальности, опять пошла вширь. Потом ещё сколько-то шагов. Потом ещё…
